[АлександрСН]

Юрий Венелин

ОКРУЖНЫЕ ЖИТЕЛИ БАЛТИЙСКОГО МОРЯ

I. Славяне

Есть две Славонии, – говорит безыменный анналист славян (1), – одна меньшая, лежащая около Далмации, а другая боль¬шая, при Балтийском море.
Сия Балтийская Славония будет предметом нашего вни¬мания. Из великого числа писателей, касающихся Северной Германии, а в особенности Балтийской Славонии, можно бы извлечь точное ее описание во всех отношениях. История ее разбросана между писателями Швеции, Дании, Норвегии, Саксонии, Пруссии, Польши, Голландии, Франции и проч. Нет ли и у российских? Ответ на этот вопрос воспоследует ниже.
Но мы не будем предаваться именно истории сей части Европы; нам на сей раз должно только познакомиться с нею, как с современницей Нестора. Не станем, однако, льститься надеждой получить полное понятие, точное представление ее состояния, так, как оно было в самой природе, в самом деле. Что же этому виною? Не имеем ни одного тамошнего славянского писателя того времени. Может статься, что их было до¬вольно, но их труды должны были быть преданы истреблению вместе с их языком. Все, что узнаем о сих славянах, взято из свидетельств их соседей, а преимущественно саксонцев. Вы¬пишем краткое описание сей Славонии из одного из них, а именно Адама Бременского (Церковной истории) (2).

II. Описание Балтийской Славонии

«Славония есть обширнейшая страна Германии, обитаемая винулами, которые прежде назывались вандалами. Кажется, что она в десять раз больше нашей Саксонии, тем паче, если прибавить к ней Богемию и живущих за рекой Одорой (Одером, т.е. по сю сторону) поляк, не отличающихся ни нравами, ни языком. Эта страна (Славония) плодороднейшая и наполнена оруженосным и воинственным народом; везде заключается большими реками et firmis saltuum teiminis (Лесами и земельными угодьями (лат.). – Прим. сост.). Ее широта с юга к северу, т.е. от реки Албии (по-славянски Лабы) до моря Скифского; длина же, начинающаяся от нашего прихода (parochia – будто епархия), продолжается на восток чрез бесконечные пространства, даже в Болгарию, Венгрию и Грецию. Итак, народы славянские, из коих самые крайние с запада, граничащие с заалбийцами (залабами), суть вангры (или вагры, ибо пишутся waigri и wagri, wagrii), коих столицей Алденбург, приморской город»(3).
Надобно заметить, что Адам писал, как видно из описания, в Гамбурге, а чтобы лучше понять мысль описателя, нужно всегда: 1-е, воображать себя в том месте, где жил сам автор; 2-е, помнить, что он, будучи немцем, почти всегда переводил названия городов и рек на слова немецкие, или славянские онемечил окончанием на -бург, или, писав на латинском языке, олатинизовал славянские названия. Итак, если встретятся нам города славянские, кончающиеся на -бург, не надобно думать, что они заключали в себе что-нибудь немецкое; немцы не могли без того обойтись, чтобы не прибавить к разным важным местам Славонии понятие бургов, т.е. городов (4).
Итак, и мы будем их так называть, как их называли немцы; иногда, где будет возможность, объясним славянские их названия.
Голштейн (Holstein) есть немецкое название; оно происходит, по-видимому, от латинского сей страны названия Holsatia (Голзация). Адам, между прочим, говорит, что немцы называли эту страну, по лесистому ее качеству, Голцацией (Holzatia, от holz – дерево), т.е. Древлянской, а славян, ее обитателей, holzati, голцатами, т.е. древлянами; что славяне тоже, со своей стороны, называли свою страну именем славянским, это, несомненно, но как, не знаем. Видно, что эти древляне, или вагры, разделяемы были от датчан, а именно от Слиасвика (ныне Шлезвига), рекою Ейдером, которая в последствии времени была всегдашнею границею между Германией и Данией. Нельзя сказать, до каких пор простирались они к югу, ибо Адам, описывая более дела церковные, не описал все в подробности. Кажется, однако, что они не переступали окрестностей Гамбурга и Любека или, может быть, что они продолжались чрез реку Траву до самой реки Стекеницы (Stekenitz). Впрочем, если не определим точные границы между разными областями Балтийской Славонии, это не нанесет нам довольно большого удара; довольно будет нам знать то, что во всех сих областях жил один народ, который является под разными местными или областными названиями, точно как россияне у Нестора под именами: новгородцев, кривичей, полочан, древлян и проч.
Еще и ныне некоторые места Голштейна сохранили славянские свои наименования – так, например: Геннин, Земст, Бродов, Столп, Пердол, или Подол, Бозов (местопребывание славянского анналиста, Гелмолда), Евтин, Тритов; сюда еще Любек и Гамбург; прочие или переименованы, или основаны немцами (De Hamburgo alibi).
«Далее, – продолжает Адам, – следуют (т.е. к востоку) ободриты, иначе называемые ререгами. Столица их город Магнополь (Magnapolis)».
То есть, начиная от реки Травы до реки Одры (Одера), все пространство занимали ободриты. Ясно, что имя cиe областное, происходящее от названия реки Одры. Ободриты значит жители области, прилежащей к реке Одре; по сему видно, что ободриты населяли герцогство Мекленбургское и Западную Померанию. Казалось бы, что ободриты переделано из поодриты; нельзя, однако, допустить, что сами славяне называли себя сим именем, ибо одрита, или подрита, или ободрита пахнет греческим окончанием на -ита: митропо¬лита, декаполита, студита, что не есть свойство славянского языка. Итак, они слыли под сим именем у одних только иностранцев. Как же называли сами себя? Адам приводит еще другое их наименование, ререгов. Но было ли cиe имя собственное ободритов или назывались ли, слово в слово, ререгами, теперь еще нельзя сказать.
Главный их город есть Magnopoli, говорит Адам. Но это по греко-латыни; после, однако, он переделался в Megalopolis, что выходит по-гречески. Немцы, позавидуя славе греков, отторгнули последнюю половину сего города и прибавили свой -бург; отсюда вышло, на их лад, греко-немецкий Meckelenburg, Mackelburg, ныне просто он называется Mecklenburg. Но это все иностранные имена, город же был чистый славянский. По-видимому, славяне называли его Великим городом. Сей город в прежние времена имел в длину две немецкие мили, а в окружности – пять (5). Он был долгое время столицей и местопребыванием славянских королей той страны, по упадку и разделении коей он достался в удел вместе с прилежащею вокруг областью одному из сыновей последнего короля Примислава. С тех пор он был столицей только принадлежавшего к нему и получившего от него свое название княжества Великогородского, или ныне уже вообще так называемого Мекленбургского. Ныне он уже небольшое местечко неподалеку к югу от Висмара. Мы увидим ниже, что все линии нынешнего Мекленбургского герцогского дома происходят прямо по мужской линии от ободритских королей.
Заметим, что Адам в своем описании придает обитателям Балтийской Славонии название от рек, при коих они жили. Посему встречаются еще особые названия жителей на пространстве, приписанном мною ободритам, что, по-видимому, противоречит моему утверждению, что название ободритов простирается на Западную Померанию и Великогородскую область. Но это ничем не мешает, ибо если производить название народа и племени от реки, то оно распространяется сравнительно с ее величиною. Итак, само собою следует, что название, происшедшее от больших рек, гораздо дальше распространялось, нежели название от малых речек.
Далее, что большая область опять подразделена на мень¬шие по именам своих речек, это весьма естественно, ибо нель¬зя получить определенного познания местностей какой-нибудь страны, не приискав отличительных признаков для различения их между собою. Должность этих знаков удобнейше исполняют названия рек. Итак, весьма естественно, что в стране ободритов есть и другие названия жителей, которые, однако, относятся к ободритам, как вид к роду, часть к целому. Что Адам упомянул прежде о родовом названии, а после о видовых, это служит доказательством, что он не излагал систематически своего описания, довольствуясь тем, что упомянул употребляемые в свое время названия славян, не исследовав, суть ли родовые или видовые. Несмотря на cиe замечание, я не решился, однако, отступить от его образа описания. Заставив его говорить, я решился только объяснить слова сего почти современника нашего Нестора.
Далее продолжает он: «А ближе к нам живут палабы, коих главный город Рацисбург».
Ближе к нам, значит ближе к Гамбургу. Итак, ободриты жили подалее от Гамбурга, к востоку; ибо полабы жили поближе. Объясним сие. Полабы есть название части славян, живущих по реке Лабе. Так ее называли сами балтийские славяне; так ее называют еще и теперь в Богемии, где она происходит, самые чехи. Лаба у латинских писателей превратилась в Аlbiа, а после Albis, а у немцев в Ельб, Elbe. Полабы, т.е. живущие по реке Лабе, у Адама сделались полабингами, polabingi. Сам Гамбург стоит при реке Лабе; итак, они могли уже начинаться от самого сего города; но до каких пор простирались, нелегко сказать; по крайней мере, по значению их названия они могли за рекой проникнуть даже в самую Богемию. Сие пространство, однако, по своей величине не могло обойтись без того, чтоб не было подразделено на другие названия, ибо, говоря только о полабах, нельзя бы иметь определенного понятия, о каких именно говорится, о живущих ли в герцогстве Лауенбургском, или Линебургском и Брауншвейгском, или около Магдебурга, или в Пригнице, или в Ангальтском и т.д. Итак, нельзя определить именно распространение имени полабов. Кажется, что оно в таком же отношении находится, как и название ободритов. Адам говорит, что главнейший город их Рацисбург, ныне Рацебург, в герцогстве Лауенбургском. Однако нельзя будет сказать, что полабы жили в одном только упомянутом герцогстве, ибо он упомянул только о тех, кои жили ближе к нему; и, кажется, если бы он писал в Магдебурге, то сказал бы о полабах, вокруг него живущих. Впрочем, известно, что славяне жили и по ту сторону Лабы; посему сия река есть чисто славянская. Как город свой, Рацебург, называли славяне, нелегко угадать; нельзя, однако, подумать, чтобы они называли оный на немецкий лад.
Но послушаем далее Адама: «за коими следуют лингоны и варнаги (lingenes et warnahij)». За коими подразумевает ободритов и полабов, лингоны жили в Ганновере, т.е. в герцогствах Брауншвейг-Линебургском и Целлском. Сии славяне назывались так от реки Лины, ныне die Leine, fl. Linius, протекающей чрез Брауншвейг и Ганновер. Lingones, lungones, lini назывались по латинскому словопроизводству. А по славянскому? Еще не знаем. Варнаги, или, правильно сказать, варновы, или варнавцы, около Ростока, Бичова и Гистрова, т.е. в окрестностях реки Варнавы, в стране Ободритской (Мекленбургской). Отсюда разные: warnahi Адама, varini, verli, weruli etc. Далее, «подле коих живут хиззины (chizzini) и цирципане (circipane), коих от толозантов (tholosantes) и ретариев (retharii) отделяет река Пан и город Деммин».
Вот опять четыре имена. Место их пребывания довольно ясно означено, ибо первых двух от последних разделяет река Пан (ныне Пене, Peene), от коей северных берегов к морю жили хиззины и цирципаны, к югу толозанты и ретарии.
Имя цирципанов есть латинское, от circa, circum, подле, около, и Panis, реки Пан. Посему circipani то же, что живущие около реки Пана, или, короче, попаны. Chizzini же, по-видимому, имя славянское: хищные (Или «хижане». – Прим. сост.), отсюда явственно, что хищные и живущие по реке Пан суть один и тот же народ.
Tholosantes, т.е. живущие по реке, ныне Tollense, текущей с юга к северу к Пану. Rietharii: ретарями названы от имени главного их города Ретусы. Все сии четыре названия принадлежат одному народу, который под ними является в отношении своего пребывания. Древний схолиаст Адама прибавляет: «Сих четырех народов, по их храбрости, называют волками, или лютичами, т.е. лютыми» («Hos quatuor pupulos a fortitu-dine Wilzos vel Leuticos appelant»).
Волка называли балтийские славяне вилком. Эта перемена -о- в -и- и в других словах односложных заметна и у малороссов. Сербы называют его вуком. Чехи в сей перемене сближаются с малороссами. Вилке же подает повод догадываться, что и балтийские славяне подражали малороссам и чехам. Вилк во множественном – вилцы, отсюда у латинцев: wilzi, vilsi, vuilsi, vitilsi, vulzi, vulcini и т.д. Лютичи есть эпитет вилков; латинцы: leutici, liutici, lutici, lutitii etc.
Вообще сии волки, или лютичи, занимали значительную часть Мекленбурга, и всю Западную Померанию, и острова Рюген, Узедом и Воллин.
Caetera de hae re alibi(Остальное – в другом месте (лат.). – Прим. сост.).
Далее: «Есть еще и другие славянские народы, живущие между речками Лабою и Одорой, так: гавеляне (у Адама hevel¬di), кои живут при реке Гавел (iuxta Haliolam; его же схолиаст, aliter Haylam Haolam, ныне Havef), и доксане (doxani), лебужане (liubuzzi; схолиаста leuburi; у других lebusii), виляне (wisini) и стодеране (stoderani) со многими другими».
Гавеляне, или, как Адаму или его переписчикам угодно было, heveldi, суть славяне по обеим сторонам реки Гавелля, втекающей в Лабу, т.е. в части Магдебургского герцогства, лежащей по сию сторону Елбы и Миттел-Марке. Дощане, на коих земле стоит Берлин, суть восточные соседи гавелян. Далее к востоку от дощан суть лебужане, по обеим сторонам Одеры, около Кистрина, отчасти на реке Варт, и близ Франкфурта. Названы так от главного их города Лебужа, он ныне небольшой, стоит при Одере, между Кистрином и Франкфуртом. Стодеране лежат от гавелян к югу до самых пределов Лузации (Лужиц).
«Со многими другими», – наконец прибавляет Адам. Это доказывает, что он не исчислил всех племен Балтийской Славонии. Сам же он, прежде нежели начинает их исчислять, говорит: «Поелику здесь мы упоминаем о славянах, то не бесполезно будет упомянуть о них вкратце». Мы продолжим дальше.
От Лужиц (Лузации) к западу, а от пределов Боснии к северу распространялась обширная страна славян, именуемых сорабами, сербами. В Chron. Laurisham. ad an. 782: «Sorabi Slavi, qui campos inter Albimet Salam interiacentes incolunt, in fines Thuringorum et Saxonum, qui eiscrant conterraini, ingressi etc», т.е. «Славяне сорабы, живущие в стране между Лабою (Элбою) и Салою реками, ворвавшись в пределы своих соседей, турингцев и саксонцев…» и проч.
Они распространялись к северу по ту сторону Элбы до Галберштадта и Магдебурга, где соприкасались в Алтмарке с заэлбскими полабами (6) (seu brezeni), кои от сорабов далее к северу простирались под именем линян, или лингонов, до самого Гамбурга. Большая часть Сорабии лежала по ту сторону Элбы, из ней сделалась в последствии времени, после нашествия немцев, нынешняя Саксония и Ангалтское княжество.
Итак, Лаба, или Элба, протекала посреди славян. До каких же пор простирались к западу залабские славяне, увидите яснее ниже, когда определим границы древней и настоящей Немеччины. На сей раз обратимся еще к Славонии.
Адам не упомянул еще о славянах, живущих от Одеры к востоку до самой Пруссии. Поляки, их соседи, называли их поморянами. Cиe имя они распространяли и на лютичей, или волков.
Заметить надобно, что вся страна, подходящая под сии три названия, лежащая между реками Лабою и Одерою, к югу от Великогородской области, называлась славянами вообще Украиною; с тех же пор, как попалась во власть немцам, стали называть ее Марxиeю Украинскою, Marchia Ucrana, Marchionatus Ukranensis; немцы с этого сделали одно слово: Ucker-Mark. В последствии времени она была разделена разным образом между владетельными князьями, откуда произошли: Средняя – Mittelmark; Новая – Neumark; Старая – Altmark.
Теперь следует вопрос: какое было народное имя, или собственное название, сих славян?
Из всех вышеприведенных названий почти все суть частные и только местные, которые служат только для географического подразделения, и так невозможно было бы взять часть какую-нибудь за целое. Кроме сего, сии имена суть местности; нам же нужно имя народности, как отличительный знак от иноплеменников; имя, общее всем обитателям Балтийской Славонии; имя, которым бы они отличались от прочих славянских племен, например, от россов, чехов, поляков, кроатов, болгар и прочих.
Поморянами, или померанцами, они себя никогда не называли; cиe имя, прежде всего, появилось между поляками, кои, смотря на местоположение, кстати, назвали их так. Доказательством тому служит, что название cиe совсем не известно было писателям западным.
Славянами они так могли называться, как и чехи, сорабы, поляки, россы и проч. Cиe имя есть только общее, происшедшее случайно и гораздо моложе самых тех народов, коим оно приписывается. Оно в природе не так обширно, как в головах этнографов. Cиe увидим яснее, где поговорим о славянах вообще.
Адам называет их винулами, прибавляя, что прежде назывались вандалами. Это точно так; но сии имена не были их собственными, народными, ибо они им придаваемы были тогда, когда сей народ, был менее известен писателям, жившим в Италии или Греции; в противном случае оно не долженствовало исчезнуть, но еще более утвердиться тогда, когда стали проникать в их средину. Кроме сего, cиe имя появляется в разных изменениях: venedae, venedi, venethi, vinithi, vinthi, vendi, vendae, vindae, vinuli, vinduli, vendeli, vandali, henethi, henethae. Кто не знает, что ни один народ славянский подобным именем себя никогда не называл? Посему cиe имя было только нарицательное и служило долгое время общим, пока не заменено названием славяне.
Далее: не надобно смешивать со славянами балтийскими сорабов. Сей народ, занимая довольное пространство, отличен от них; они носили собственное свое имя сорабов, которое на балтийцев никогда не распространялось.
Как же называли себя сии балтийцы? Погодим еще немного с ответом; покамест станем их называть волками, лютыми, живущими по рекам Лабе, Одере и проч. А как нужда потребует, созвавши почтенных отцов, Нестора и Адама, непременно легче наречем, нежели теперь.
Итак, на сей раз постараемся только познакомиться, представив некоторые главные черты их характера, как в физическом, так в нравственном и политическом отношении; обратим взор на их образ жизни. Чтобы узнать весь дух человека, надобно наблюдать за его деяниями. Эта аксиома стоит и в отношении к целому народу.
Первый вопрос, которым надлежало бы спроситься о них, есть: как обитали балтийские славяне свою страну? Возились ли на телегах с места на место или жили в бедных шалашах? Скажем: прежде, нежели стали появляться города между прочими западными народами, их сосудами, между славянами одни уже лежали в развалинах, другие процветали, а новые беспрестанно появлялись. «Прежде, нежели Любек и Гамбург, – сказано во Всеобщей истории торговли и мореплавания (7), – в 1241 году заключили сей знаменитый союз и приняты в оный в первый раз и другие славянские приморские города: Визмар, Росток, Stralsund, Гринсвалд, – были уже, несколькими столетиями прежде, некоторые славянские города, так знаменитые своей торговлею и столь славившиеся своими богатствами и великолепием, что можно их сравнить с Карфагеном, Афинами и Коринтом. Сии города суть: Винета, Юлин, или Воллин, Великогород (Magnopolis, Megalopolis, Mackelburg), Ретра, Висби на острове Готланде, Аркона на острове Рюгене» и проч.
Мы рассмотрим, что говорят древние писатели о сих городах в особенности и прибавим еще некоторые другие города с дополнительными замечаниями.

1. Воллин. «Подле Лютичей, иначе называемых волками, – продолжает Адам, – протекает мимо Одора, река богатейшая Славонии. В устье ее, там, где протекает мимо Скифского озера (понимает озеро, так называемое kleine und grosse Haff), стоит главнейший город Воллин, или Юлин (nobilissima Julinum), подающие выгоднейшее местопребывание окружающим его варварам (т.е. славянам, посреди коих он стоял) и россиянам (8). Но как говорят о нем много дивного, великого и даже невероятного, неприятно будет прибавить о нем что-нибудь более известного и достоверного. Он более всех городов Европы, его населяют славяне с прочими россиянами и варварами, ибо позволяется в нем учить и приезжающим саксонцам, если только во время своего в нем пребывания не станут производить христианского богослужения. Самые же все придерживаются еще своих языческих обрядов; впрочем, в отношении к нравам и гостеприимству нет народа их честнее и благосклоннее. Город наполнен товарами всех северных народов; он заключает в себе все, что только можно придумать редкого и приятного. Там есть горшок Вулкана, который жители называют греческим огнем, о котором упоминает Солин. Там же можно видеть и Нептуна триобразного (triplicis naturae), ибо сей остров тремя заливами (fretis) омывается, из коих один, как говорят, есть самого зеленого цвету, другой беловатого, третий же в беспрерывном волнении».
Вот описание Воллина, краткое, но довольно понятное. Видно, что Адам в нем никогда не бывал и что он начертал эти понятия только по слухам; следственно, он не мог оставить нам подробного описания.
Достойно здесь замечания, что сии моряки (воллинцы) преимущественно обожали божество вод и морей, именуемое Воданом. Не понимаю, почему Карамзин сего славянского Водана производит от какого-то Одина Скандинавии? Напротив, все обстоятельства служат тому доказательством, что скандинавы приняли славянского Водана, преобразив его, однако, в Одина.
Кранций в своей Вандалии не может Воллин сравнить ни с каким другим городом, как только с Константинополем. Его гавань была всегда наполнена купеческими кораблями всех наций; корабли его отправлялись во все стороны. Иностранным купцам (гостям) определены были для жительства особые улицы, из коих главные занимаемы были россиянами (9).
Развалины столь знаменитого некогда города весьма часто посещаемы были в XIV, XV и XVI столетиях. Думаю, не будет излишне прибавить здесь любопытное изыскание одного ученого XVI столетия, помещенное в Origg. Pomaer (10).
«Сколь процветало наше отечество во время самых славян, тому служат доказательством те величественные города, некогда знаменитейшие, но ныне совсем разрушенные. Иоанн Люббекий, консул города Трептова на Peге, муж ученейший, 120 лет тому назад отправившийся для исследования еще существующих развалин Юлина, Винеты и Арконы, из собственных наблюдений составил описание, которое он прислал Давиду Хитрею».
Из сего исследования Люббекия прибавим здесь замечательное. Сколь был обширен Воллин, «видно из существующих его развалин».
«Ибо церковь св. Михаила, бывшая посреди сего города, ныне стоит вне нынешнего городка Воллина, на возвышенном несколько холмике. Кроме сего в городе были три крепости для отражения неприятеля, расположенные на разных возвышенных его местах, в довольном расстоянии одна от другой, что доказывает еще остаток их развалин; имена их еще и теперь остаются; именно: 1) Какернел; 2) Модолов, 3) Крепость (Schlossberg); 4) более к северу Серебряная гора, всех прочих возвышеннее, на коей построена была крепость со многими домами, где часто теперь между разваливаемыми основными камнями и кирпичами находят серебряные деньги и весьма великие кости и ребра людей, подобных гигантам. Была еще и 4-я гора в южной части (australem) города, которая ныне от ворот нового Воллина так далеко, что пешеходец, вышедший к ней из города, совсем устанет. У подошвы сей горы оканчивался к востоку древний Воллин. А как церковь св. Михаила стояла посреди города, по всем четырем сторонам коего возвышались вышеупомянутые укрепления, как видно из развалин, то весьма явствует, что пространство города внутри стен его превышало гораздо немецкую милю. Нынешний Воллин в 30-тую долю меньше, порядочный, однако городок».
«Древний Воллин был после Константинополя знаменитейший город Европы, и толикого могущества, что сильного датского короля Свенона, в тройной войне побежденного, наконец, взял в плен и, получив от него выкупные деньги, ничего не опасаясь, возвратил ему свободу. Многолюдность города доказывает то, что в одном 1124 году окрещено в нем Бамбергским епископом Оттоном 22 000 граждан».
«Но не одни только тамошние природные жители населяли сей город, а и разные иностранцы разных вер и языков жили в нем и торговлю производили. Кроме балтийских славян (коих автор исчисляет следующими однозначащими именами: winithi, winni, heneti, suenones, sclavi, vandali, circipani) находились там и датчане, шведы, евреи, язычники (gentiles, pagani), россияне, последующие греческому вероисповеданию, и иные другие, коим (иностранцам) предоставлены были равные права производить торговлю, исключая одних христиан под смертною казнью. Каждому народу определены были для жительства особые улицы, кои получили от них свое название. Но важнейшую и главную часть города занимали природные воллинцы, пришельцы из прочих городов и областей Славонии и poccияне, большею частию многоженцы, служащие каждый своим идолам, но, впрочем, честных и добрых нравов. Обожали, однако, публично и законно (ex professo) божество трехглавое, именуемое Триглав, коего одна голова изображала, по их мнению, правителя небес, другая земли, третья же вод и морей. Думаю, что они от собратий своих ругиян (герулов) и вандалов, воевавших в Италии и Африке, узнали что-нибудь о Пресв. Троице истинного Бога и отсюда выдумали своего Триглава, коему прибавили еще других меньших богов-помощников: Яровида и Баровида (Harvitem et Barovit), управляющих войною и торговлею, как бы Марса и Меркурия; сверх сего Белобога и Чернобога».
Судьба процветающего Воллина подвержена была общему ходу дел человеческих. Богатства и излишество всего и «идолопоклонство отворили путь к неге, роскоши и разврату, коего неминуемым следствием были несогласия и разные раздоры, начали наносить благосостоянию города чувствительные удары, кои повторяемы были частыми пожарами. При сих бедствиях воллинцы стали выгонять иностранцев, а преимущественно слишком усилившихся россиян, кои с женами и детьми возвратились в Poccию, где основали княжество, еще ныне так называемое Волынское» (т.е. поселились в стране, названной, по новым ее обитателям, Wolhinia, bucatus Wollinensis). «Последующие еще раздоры причинили рассеяние и прочих иностранных купцов. Наконец, датский король Валдемар, увидев увядающие силы сего страшного соперника своего, со всеми своими силами напал на него и в 1170 году, взяв приступом, разрушил до основания» (доселе Люббекий).
Так кончилась сия столица Севера; разрушение ее было гораздо ужаснее гибели, нанесенной Сагунту Аннибалом, а Карфагену Сципионом.
Остров, на коем был сей город, и коего место и имя сохраняются еще ныне в городке Воллине, так называемый Wollinsche Werder, имеет вид треугольный. С востока отделяет его от тверди река Дивенов, вытекающая из озера dem grossen Haff и спешащая в море; с юга упомянутое озеро, с запада река Свен (fl. Svenus), ныне Suine, от озера до моря; с севера самое море. Земля его плодородная, богата разного рода птицами, воды же знамениты рыболовством. Он длиною с четыре немецкие мили. Река Свен разделяет его от другого соседнего острова – Узедома, или, как называет его Сакс. Граматик, Острожна, который, подобно Воллину, окружен с севера морем, с юга озером, с запада рекою Паном (Рееnе), а с востока Свеном. На сем острове была Винета.
Заметим, что славяне, жившие на сих двух островах, у древних писателей назывались свенянами, suenones, от реки Свена – fl. Suetius, ныне die Swine, протекающей посреди их.

2. Винета. «От сего города, т.е. Воллина, – продолжает Адам, – в короткое время можно приплыть к городу Винете, лежащему при устье реки Пана, где и руны живут»(11).
«Винета была из величайших городов Европы (12), но между славянскими не было ни одного ей равного. Он построен был на острове Узедом, при истоке в море реки Пана (Рееnе), около двух миль от Волгаста. Посему ее положение было весьма выгодно, имея сообщение не только с морем, но и со всею Славонией. Правда, его жители были большею частью венеды или славяне, которые, однако, принимали к себе и иностранцев, а преимущественно россиян, которых тогдашние писатели обыкновенно называли греками. Cиe стечение разных народов, привлекаемых туда торговлею, приносило городу несметные богатства».
Сей город посреди самого цветущего своего состояния, посреди своего блеска и величия постижен несчастием, коего никогда нельзя довольно оплакать, – несчастьем, нанесенным ему самою природою. «При сильной и необыкновенной буре море оторвало довольно большую часть острова, причем потонул и целый город». Микрелий (13) говорит, что еще в его время (в XVII столет.) «при тихой и ясной погоде напротив селения Дамерова, в полмиле от берега, можно видеть в море улицы в прекрасном расположении, и что одни сии остатки Винеты шире и пространнее всей окружности Любека (14)».
Приведем еще слова осматривавшего сии остат¬ки г. Люббекия (15)..«Желая осмотреть и развалины Винеты, я, отправившись из Воллина, в четырех милях от него переправился в лодке чрез р. Свен на остров Узедом, где взял с собою одного девяностолетнего рыбака, знатока сих мест, в путеводители; сев с ним в повозку, проехал около трех милей по приморью до того места, где был некогда город. Он мне рассказывал много любопытного и вероятного о Винете и Воллине, что только он помнил из старых песен и из рассказов, которые он слышал в своем детстве от стариков. По прибытии в деревню Дамеров, состоящую из хижин рыбаков, на берегу моря расположенных, мы сели в лодку и отправились к тому месту, где виделись большие камни и пороги – следы потонувшего города.
Винета построена была в длину с запада к востоку, как видно из ее остатков, из коих можно открыть и ее широту. Улицы, вымощенные малыми кремнистыми камнями, находятся отлично и в длинном положении, по коим, как я заметил, бродить можно, и даже по моей просьбе рыбак руками вырвал мне из пробитых мест мостовой несколько камней. Большие же камни, бывшие основою великих зданий, или угольными концами улиц, расположены почти следующим образом (sequitur forma civkatis).
Сия-то обширность еще существующих ныне остатков города мне кажется большею, нежели пространство целого Стралзунда, или Ростока, откуда можно легко заключить о некогдашнем величии и пространстве оного. Он процветал уже, когда Гензерик из Вандалии (Балтийской Славонии) и, спустя после, Одоакр из Pyгии (острова Рюгена) вывели свои войска в Африку и Италию, обитаемые (16) народом одной религии и нравов с воллинами.
Готландские свеи после разрушения Винеты прибыли к развалинам ее на кораблях, и все, что только можно было вынуть из воды драгоценных, мраморных, бронзовых, цинковых изделий, золота и серебра собрав, отправили в Готландию. Кроме сего, упоминается в одном старинном стихотворении (или песне), что там же найдены огромные медные ворота города, в Висби перенесенные.
Нельзя определить, в котором году случилось cиe несчастие. Некоторые хотя полагают сие в 830, во время Лудовика Императора, однако известно, что та необыкновенная буря и величайшее наводнение, кои Ругию (Рюген) разорвали на части, и острова Руден и Гринвалдский, составлявшие часть ее, оторваны от нее, случились гораздо позже».
По крайней мере, город еще существовал во время Адама, т.е. около 1076, как видно из его слов. Казалось бы, что сия участь великого города должна была наделать шуму между писателями. Конечно, так, но только ныне, когда имеем столь великое множество ведомостей, журналов, писателей до излишества и проч. Но тогда шум этот мог быть произведен только в бесписьменном народе, который еще во время Люббекия сохранялся в преданиях и песнях. Кроме сего, весьма мало было тогда писателей, и то большею частию в отдаленных от Винеты странах. Худое положение тогдашнего просвещения весьма замедляло распространение молвы, которая и без того не всегда проникала до уединенных келий монахов-писателей, которые и без сего могли пройти участь Винеты только потому, что она не входила в состав их занятий. Впрочем, Люббекий говорит, что найдены в монастырях какие-то древние рукописи, в коих говорится о потоплении Винеты. Знаем, что готландцы, боясь быть потопленными морем, перегородились от него огромными валами. Adjicienda quaedam de Rugis et Ranis (Дополнение о ругах и ранах (лат.). – Прим. сост.¬).

3. Велико-Город. О сем городе мы упомянули выше.

4. Ретра. Собственно, была столицей Украины, стояла неподалеку от нынешнего городка Мекленбургского Малхина (17); жители ее и окрестностей обыкновенно назывались ретариями (ретарями).
Послушаем далее Адама: «…Между коими (т.е. жителями Украины, жившими в средине Славонии, между Элбою и Одером, из коих он выше исчислил некоторых) среднее и могущественнее всех суть ретари, коих знаменитейший город Ретра, столица идолопоклонства. Там сооружен идолам великий храм, из коих главнейший есть Радегаст (не Радогостье ли?), коего стан сделан из золота, пьедестал же пурпурового цвета. Сам город имеет девять ворот и окружен кругом глубоким шанцом (рвом), наполненным водою, через который только один длинный деревянный мост служит переходом». Наконец, прибавляет: «Говорят, что сей город отстоит от Гамбурга в четыре дня езды» (см. Helmold. Lib. I, cap. II. №. 7, de Westphalen. Tom III, pag. 716 et 1913. Tom IV, pag. 84 et 497).
Стоит ли после что-нибудь на месте древней Ретры, неизвестно. Можно получить ясное понятие о могуществе сего древнего города: надлежит только прочесть со вниманием летописи той страны.

5. Аркона была столицей Pугии (ныне острова Рюгена). «Она была самый укрепленный как бы акрополис Ругии; построена на высочайшем мысе, в северной стороне полуострова Рюген, Виттова. Местоположение ее весьма укреплено природою и искусством, с севера и востока окружена морем, а со стороны земли ограждена, по причине возвышенности места, высочайшими стенами, еще и ныне видимыми, кои столь были высоки, что нельзя было никаким сильным луком достичь их вершины» (см. Gerard. Mercaton in Atlante. Tit. Bugiae, pag. 271. Plura, qui desiderat, vid. ap. Sax. Gramm. Hist. Dan. Lib. 14, qni haeccopiose descri psit. Adde: Hermann. Bonnum lib. I. Chron. Lubec., pag. 2. Joan. Micrael. Hist. Pom. Lib. 2, cap. 15. Cranzii Hist. Vandaliae etc).
В последствии времени сей город, в 1168, взят приступом датчанами и разрушен. Место его после долгое время называлось Оркунде.

6. Демин, важный город при реке Пане, был столицей хищных, или попанов.

7. Шерелица, один из важнейших и древнейших южных городов Балтийской Славонии. Он построен при реке Гавеле. Он был древнею столицею славян, называемых у Адама гавеляне. В 927 году император Фридрих I, внезапно напав на него, отнял его приступом у славян с прилежащею вокруг небольшою областью. В следующем году (928) определен в губернаторы, или правители города, Сигфрид, старшина Рингелгеймский (Grau или Graf von Ringelheim), который первый был в Шерелице из немецких правителей.
На северной стороне города стояла гора, в последствии времени немцами названная Harlungsberg. На ней стоял величественный храм, в коем находился знаменитый кумир Триглав, столь обожаемый вообще всеми балтийскими славянами (см. Angel, lib. III, pag. 509).
Это было первое нападение немцев на страну, лежащую по сю сторону Элбы. Заэлбские же славяне, хотя еще держались, но, однако, не без политического влияния немцев.

III. В Мекленбургском княжестве

8. Висмар (Wismar), город у берегов Балтийского пролива; время его сооружения, наверное, неизвестное, следственно, оно относится к древности; вообще утверждают многие писатели, что он основан в 340 г. после Р.X. венденским или вандальским королем Визимаром (a rege Wisimaro). Называли ли именно так своего короля славяне, сомнительно; тогда как славяне должны были именовать его Везимиром, Вяжимиром, Вячемиром. Слово «мир» ко всякому было прилагаемо, как и «слава»; впрочем, Везимиров можно отыскать и у позднейших других славянских племен. Но начало всех великих городов, по древности их, мало известно (см. The History of Vandalia. By Thomas Nugent. London, 1766. Pag. 17).
Сей город, кажется, в древности был довольно великим и процветающим по причине удобности его гавани; однако нынешний Визмар, может быть, удержал только место древнего. Впоследствии он был один из главных городов Ганзеатического союза.

9. Гадебуш, город при речке и озере Радогостье (Radegast). Он основан еще в язычестве. После пожара он был восстановлен около 1210 года славянским князем Генриком Буревиным. Неизвестно, славянское ли это название города или немецкий перевод оного; в последнем случае оно было бы Gadebusch на простом наречии или Gottesbusch, т.е. Божеский луг; и действительно, на сем месте был храм и драгоценный истукан славянского бога Радогоста, от коего даже названа и речка, при коей стоит сей город. Утверждают, что и теперь в одной гадебушской древней церкви находятся остатки сего идола, а именно на западной стене церкви, над окошком, вделана одна часть сего металлического истукана и другие части его короны; все это вделано в стену в виде розы и сообразно с готической архитектурой (см. Nugent. The history of Vandalia, pag. 19).
Впрочем, очень вероятно, что название города есть славянское, а именно Радебуж или Радебож, т.е. Радебожий, и только нашедшими немцами изменено в Gadebusch, тоже соответствующее понятию о названии местности. Аналогическое сему названию имя есть и в России, Дорогобуж или Драгобуж, или, как пишут по более легкому выговору, Дорогобуш. Сверх сего, многие заметили справедливо, что вандалы своего Радогостья именовали короче и Радьем или Радзем. Заметим еще, что в Балтийской Славонии есть и другие многие местности, носящие имя и память сего бога: город Радегаст, Радевин и знаменитый в истории Радзеград, или Радзьград, немцами переименован в Ratzeburg; что-то похоже на это и Разград в Болгарии.

10. Новый Буков (Neu-Buchow); так и назван для различия от старого или древнего Букова, находящегося в его окрестности и ныне упадшего на степень селения.
В окрестностях сих городов есть и другие древние славянские местечки, удержавшие свое название: Дамов, Ключ, Носов, Борзов, Старый Покрент, Дузов, Демпсин, Редентин, Лесков, Барин, Роган.

IV. В Венденском княжестве

11. Густров, столица прежде бывшего Венденского княжества, окружен прелестными холмиками и стоит на берегу речки Небеля; распространен князем Генриком Буревиным I около 1220 г. и более обогащен его наследником, Буревиным II, который заложил огромную церковь св. Цецилии в 1226 году. При ней находятся крипты, или гробницы, с мраморными статуями многих Великогородских (Мекленбургских) князей. Там же находится родословная всех князей Великогородских, вырезанная на мраморе по повелению Елисаветы, супруги князя Ульриха IV. Среди древних строений города княжеский дворец удивляет своим готическим великолепием. Жители тамошние всегда отличались приготовлением отличного, крепкого и вкусного пива, которое они именуют Кнезсняк, по имени его изобретателя, или, лучше, только усовершенствователя и охотника до оного, Мекленбургского князя Яна (Ивана), прозванного Богословом и умершего в 1264.
Замечательно, что балтийские славяне уже в XIII столетии умели приготовлять искусственный крепкий напиток. Эту черту припомним себе для другого разу.
Недалеко отсюда, при деревне Вик, стоит знаменитый в древности город Верле (Worle), давно уже разоренный; из его развалин возродился в соседстве, на реке Варле, или Варнове, нынешний город Шван.

12. Тетерев, городок с приятными окрестностями.

15. Робель (старый и новый), прелестный город на берегах озера Мурицы. Новый Робель стоит с XIII столетия. Неподалеку от сего города стоял знаменитый в древности город Ретра.

14. Варин на берегу озера Карпин. Некоторые думают, что жители сего города именовались Warini. Сей город часто опустошаем был пожаром.

15. Плава, появляется как город с 1228 г., лежит на берегу озера того же имени, из коего вытекает речка Леденица (Elde). Сей город некогда был укреплен, ныне укрепления в развалинах.

16. Краков, при соименном озере, ныне небольшой городок; но говорят, что он из древнейших городов Мекленбургского княжества.

17. Златогорск (Goldberg) построен около 1250 г. князем Прибиславом III. Окрестности как его, так и Кракова, прелестны.

18. Любеч (Lubetz), на реке Леденице; местечко, в коем около 1308 г. выстроена цитадель.

19. Малхин, на границе Померании, при впадении реки Пены (Panis, Рееnе) в озеро Кумирово (Kumerow). Здесь находилась крепость, много потерпевшая в 30-летнюю войну.

20. Грабов, или Гробово (Grobov). До 1250 г. он был селом; перешедши во владение князей Великогородских, сделался городом. В нем они выстроили дворец, удивительный по прекрасной своей постройке и прелестному местоположению. Здесь жила княжеская фамилия, впоследствии именовавшаяся Шверинскою.

21. Пархим, Парким (Parcim), обширнейший и лучший город после Густрова, имея три английские мили в окружности. Это один из древнейших городов Вандалии, или Балтийской Славонии. Многие думают, что это есть Alistum Птоломея; иные думают, что венеды в нем имели и обожали золотого идола, Паркума. Очень вероятно, это был тот же, что Перкунос у летов и Перун у россиян. Город сей после пожара восстановлен в 1218 г.; в древности имел отличную цитадель, которая давно уже в развалинах. Он стоит на берегу реки Леденицы (Lede, Elde). В сем городе имела местопребывание одна ветвь Великогородского княжеского дома.

22. Леденица (Lefenitz, или Nenstadt) появляется городком с XIII столетия, будучи распространен князем Гузелином II.

23. Домица (Domitz), при впадении речки Элды в Элбу. В 1556 г. выстроены в ней укрепления.

24. Ставни (Stawenhagen), на границе Померании, к коей прежде и принадлежал, но после уступлен Мекленбургскому дому Богуславом, князем Померанским. Он назван так от многих рыбных прудов в его окрестности, которые, как замечает Nugent, на венедском языке именовались ставнями (ставень, множ. – ставни, по-латыни stagnum, stang); немцы прибавили свое окончание -hagen.

25. Ивенак, или, лучше, Ивняк (Iwenack), местечко неподалеку от предшествующего. Он с принадлежащими к нему окрестностями уступлен был фамилии Плешиных (Plessen).

26. Пенцелин, или Пенецлин (уменьш. имя реки Пан или Пен), местечко у пределов княжества Старградского. Начало его неизвестно; в 1501 подарено князем с баронским достоинством семейству Молчан (Molzan).

27. Малхов, или Малков, очень древний город Померании, между озерами Калниным и Плавою; он окружен не стеною, но водою. На восточной стороне оного находилось древнее венедское укрепление, которое давно уже в развалинах.

28. Добертин, древнее славянское местечко; по обращении сей страны в 1222 г. основан был в нем Бенедиктинский монастырь.
Еще есть и другие местности, проистекающие из венедской эпохи: Витапек, Трибеков, Бокуп, Додов, Кремин, Балов, Метин, Марница, Панков, Репентин, Речов, Суков, Каргов, Тарнов, Гримов, Бизедов, Дуков, Рамбов, Гагенов, Вангелин, Марков, Бобин и проч.

V. В Шверинском княжестве

1. Зверин, или, лучше, Зверен (Schwerin, Шверин), ныне столица владений Мекленбург-Шверинского дома. Сей город был значительным уже во время Нестора и отличался своей готической архитектурой. Имя его произошло от окружных лесов, наполненных зверями. «Schwerin, in the venediclanguage signifying a place stocked withwild beasts», – говорит Nugent, – т.e. «Шверин (Зверин) на вандальском языке значит место, изобилующее дикими зверями» (pag. 31).

2. Кривица (Kriwitz), ныне незначительный городок, но замечателен своею древностью. Мне кажется, что и в Poccии был город подобного имени, от коего и названы были жители его и окрестностей кривичами, впоследствии переименованные в смолян, по имени города Смоленска.

3. Бойца (Boitzenburg), при впадении речки Бойцы в Элбу.

4. Бичов, или Бойцев (Butsow), довольно древний городок, недалеко от реки Варны.

5. Ренин, при реке Радогостьe.

6. Радзов (Ratzeburg), древний и известный город, славился уже во время Адама Бременского. Имя его происходит от находившегося в нем храма Радогостова.

Сверх сего заметим: Седлища, Гневен, Карин, Зареншин, Банцков и пр.

* * *
1. Росток, обширный город, в нескольких верстах от моря, на реке Варнове, или Варне; ныне разделяется на Старый, Средний и Новый. Во время Нестора Росток был небольшое местечко; но город, один из древнейших городов Вандалии, стоял близ оного, и имя его было Кишин или Кисин (Kissin); Росток ему служил гаванью и коммерческим депо, или выгрузкою. Вандальские короли обратили на это место особенное внимание. Годескалк (так его называют немецкие анналисты, но правильно ли, не знаю) около 1050 году укрепил Росток крепостью и более распространил. С тех пор возрастание Ростока стало опустошать самый Кисин, пока сей последний не разорен пожаром. Около 1160 года, по повелению короля Прибислава II, Росток вдвое распространен; развалины древних строений Кисина служили материалом для новых ростоцких построек; словом, древний город передвинулся за версту или двe к Лиману, переменив и название по местности. Росток получил от своих монархов, преимущественно от Прибислава II, разные права, между прочим и чеканить собственную монету.
Название сего города Nugent по справедливости производит из венедского языка (venedicoriginal), и означает разлив, расток воды или реки (a division of waters); и действительно, в самом Ростоке река Варна растекается на несколько рукавов и расплывается в обширный лиман, точно как Буг при Николаеве. У карпато-россов есть два больших селения в разных округах, именуемые Ростоками; одна Ростока действительно стоит на растоке одной небольшой реки.
Однако Nugent производит имя Ростока и от венедского слова (from the venedicword) rostawiact (расставить), что означает воскресение (стало быть, лучше: восстать, восстановить), ибо Росток восстановлен из развалин Кисина. Но это пустая догадка.
История сего города довольно любопытна; он был впоследствии один из так называемых венедских ганзеатических городов; прочие были: Любек, Гамбург, Стралзунд, Визмар и Дюнебург. От имени Кисина жители города и его округа именуемы в летописях kissini, kizinii, chizzini и т.д.

2. Доберан, или Добран (Dobberan), к западу от Ростока; в 1170 году основан в нем монастырь цистерцитов (cistercitarum), в коем хоронились некоторые из венедских князей. Добераны есть и в других славянских странах, напри¬мер, в Моравии, Богемии и проч.

3. Живан (Sehman), на берегу Варны, на половине дороги из Ростока в Густров. Здесь находился храм богини Живы, венедской Цереры, по имени коей было названо и местечко это, обитаемое большею частью Живиным духовенством. Жители сей околицы варили отличнейшее пиво, плод их изобильного хлебопашества. Посему, видно, и Жива здесь-то была на своем месте.
Неподалеку от Живана стоял знаменитый в древности венедский город Верле (Werle), бывший столицею довольно обширной стороны, местопребыванием иных королей и князей. По имени сего города жители его и окрестностей именуемы были верлянами, верелянами, veruli, werli, heruli; а по сему ошибочному летописному правописание в наших исторических компиляциях или изысканиях герулы. В ХIII стол. сей древний город пришел в упадок по разным причинам; из развалин его с 1235 году по повелению князя Никлота V, обстроеваем был Живан, или, как выговаривают саксонцы, Шван.

4. Драгун, в приятном местоположении, при озере Кумирове; при введении христианства основан в нем монастырь в 1149 году.

5. Гноен (Gnoyen), у границ Померании: так назван по плодоносной своей почве.

6. Марлов, местечко на реке Рекенице (Reckenitz).

7. Рыбница (Ribenitz), ныне порядочный город; стоит при озере, образуемом рекою Рекеницею; был уже известен в 1271 году.

8. Тешен (Tessin, Tessen), городок на Рекенице. Nugent производит его название от Tees, венедского слова, будто означающего судопроизводство, и будто значило то же, что решение, утешение. Как бы то ни было, но тешен – слово славянского происхождения; Тешен, город, находился и в Моравии, по имени коего и известно было Тешенское княжество (ducatus Tescheniensis). Сюда же принадлежат: Кольцов (Koltzow), Дружевица и пр.

VI. Старградское графство

1. Стрелица, Старая и Новая (Alt u. Neu-Strelitz), в 1349 г. в качестве небольшого поместного местечка подарена благородной фамилии Девичей (Dewitz) вместе с другим местечком, Furstenberg; от сего последнего Девичи именовались графами Фюрстенбергскими (grafen von Furstenberg). Впоследствии cиe имение опять досталось дому господствующему (Мекленбургскому).
В 1733 году, в нескольких верстах от Стрелицы, в деревне, выстроен княжеский замок, от чего возродился новый городок, названный Новою Стрелицею. Сей город ныне замечателен по местопребыванию одной линии Мекленбургского дома.

2. Старград (Stargard). По его имени назывался целый округ. В нем иногда проживали князья.

3. Новый Бранденбург, Weseberg, Furstenberg, Friedland: названия посредственных городов, суть переводные славянские.

4. Миров и Немиров (Mirow und Nemerow), – местечка. Сюда причислить можно: Ганчов, Подвал, Заделков и Броды, Зерицу, Гранцов.


Комментарии

Публ. по: Венелин Ю. Окружные жители Балтийского моря, то есть леты и славяне. М., 1846.
Впервые труд опубликован в «Чтениях Императорского общества истории и древностей Российских», 1846, книга IV–V. В настоящей работе приведен только раздел «Славяне» (стр. 57–70) из отдельного издания труда 1846 года. В 2006 году работа была опубликована в качестве приложения к журналу «Атеней».
Публикация соединила вместе два этнографических очерка: первый – о латышах, литовцах и пруссах, а второй – о поморах и Балтийской Славонии. В обоих, помимо географического описания с перечислением древних славянских городов, приводится сопоставление языков и мифологии.

1. Vid. Scriptores reum Germanicarum, Lindenbrogii.

2. Vid. Histor. ecclesiast. Lib. II. Pag. 1, 8.

3. Посему вагры жили в Голштейне, к югу, до реки Травы, при которой лежит Любек. Город их главный был Cтapград, которой саксонцы перевели, слово в слово, в Aldenburg. Название его немецкое и ныне еще существует в городке голштейнском, Олденбурге, лежащем неподалеку от моря, напротив острова Фермерна, как сам Адам замечает. Неизвестно, называли ли сами себя ваграми голштейнские славяне или иначе; или не потерпело ли cиe название сколько-нибудь под латинским пером, что и с прочими названиями случится, как увидим ниже; или прочтено ли оно хорошо, или переписано при переходе из старых рукописей в последующие? Ведь знаем, какой участи подвергались имена собственные лиц и мест в разных классических греческих и латинских творениях, над поправками коих ученые проводили целую жизнь свою. Это замечание тем нужнее делается, что cиe название нахожу waigri, а в других местах wagri, wagrii, wargi, wagiri, warigi.

4. Quod soils tantum Slavicis civitatibus adetbatur burg, unde hoc? Denionstrabitur infra.

5. Vid. Hubners Real. Slaats – Zeit. nnd Conversations Lexicon, pag. 1211, и Allg. Geechicbte d. Handiung. und Schiffarl etc. T. II. etc., pag. 895.

6. Vid. Krugers Origg. Lusatiae, sea populos Slav. e. Schlzero exscriptos.

7. Vid. Allgem. Gecohichte der Handlung, Schiffart etc. II, t. pag. 893.

8. Надобно заметить, что он здесь изъяснился следующими словами: c eleberritat barbaris ет Graecis, qui in circuitu praeslat stationem. Слово celeberritat означало большую знаменитость сего города, которою он пользовался у соседственных народов; это весьма естественно; ибо взоры бывают пристальные обращены на большие города; впрочем, оно означает и выгодность и важность местоположения в коммерческом отношении. Варварами вздумалось ему назвать этих славян, над коих городом он удивляется, единственно потому, что употребить и название греков, коими он называл россиян; но почему, увидим ниже.

9. Vid Allg. Gesch. d. Handl. und Schiffart, pag. 894.

10. Vid. Origg. Pomer. Mart. Rangonis, pag. 292 et seqq. Colbergae, 1684.

11. Ибо город Демин был и теперь есть еще внутри Славонии, при реке Пан, как мы это видели выше, между попанами и посему от устья ее весьма далеко.

12. См. Allg. Gesch. der Handlung und Schiffart. T. II, pag. 893.

13. Dictionaire hist, et crit. de Pierre Bayle. T. X. Paris, 1820, pag. 430.

14. Там же. Micrael. Cumm. Lib. 2, pag. 143. Helmold. Lib. 1, cap. 2.

15. Origg. Pomer. pag. 395 seqq.

16. Allg. Gesch. d. Handl. und Schiff. T. II, p. 889 et 895.

17. Allg. Gesch. der Haudl. etc. Т. II, p. 880 et 805.