Помощь
.
.
Материал по запросу: 112 стрелковая дивизия 1 формирования, 112 стрелковая дивизия, героизм и трагедия 112 стрелковой дивизии, героизм и трагедия 112 стрелковой дивизии барминский, 416 стрелковый полк, кунгурский полк, бои под краславой, бои в июне 1941, бои в прибалтике 1941
.
.
.
.
ГЕРОИЗМ И ТРАГЕДИЯ 112-ОЙ СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ
Вспоминая о нашей Великой Победе 1945 года, чаще всего говорят о ключевых битвах, изменивших ход войны и в итоге спасших мир от фашистского порабощения. И вместе с тем, остаются незаслуженно забытыми оборонительные бои Красной Армии в 1941 году.
А ведь и тогда были героические моменты, подвиги солдат. Именно в июне-июле 1941 года Красная Армия начала «перемалывать» отборные гитлеровские дивизии, которые победным маршем прошли через всю Западную Европу и завоевали ее.
Упорство и стойкость первых защитников, которые по-солдатски честно выполнили свой долг, обеспечили стране возможность мобилизоваться и в дальнейшем одерживать победы.
Всем известно о героизме в первые дни войны защитников Брестской крепости.
Но не меньший героизм проявили в начале войны солдаты и командиры 112-ой стрелковой дивизии, оборонявшей латвийский город Краславу. Об этом мы узнали из воспоминаний нашего отца, Барминского Василия Васильевича, который был призван в ряды Красной Армии после окончания рабочего факультета (рабфака) при Архангельском лесотехническом институте в 1940 году. Для прохождения службы его направили в 416-й стрелковый полк, входивший в состав 112-й стрелковой дивизии, размещавшейся в Пермской области.
В то время из-за обострившейся международной обстановки в Красной Армии стали создаваться новые воинские соединения.
Так, 112-ая стрелковая дивизия начала формироваться в июле 1939 года и к ноябрьским праздникам этого года формирование 17-ти тысячной воинской части завершилось.
В докладной начальнику Генерального штаба Красной Армии от 19 августа 1939 года командующий войсками Уральского военного округа Ершаков Ф.А. отмечал, что 112-я стрелковая дивизия развертывается из 210-го стрелкового полка, дислоцировавшегося в Свердловске. Передислокация в Пермь вызвана наличием жилищного фонда для кадров в связи с уходом 72-го стрелкового полка в другой военный округ.
112-ая стрелковая дивизия была сформирована в составе пяти полков.
Три стрелковых полка: 385-ый, 416-ый, 524-ый.
Два артиллерийских полка: 449-ый гаубичный артиллерийский полк (ГАП), 436-ой легкий артиллерийский полк (ЛАП).
449-ый ГАП имел 3-х дивизионный состав и был вооружен 122-мм и 152-мм гаубицами.
436-ой ЛАП имел два дивизиона 76-мм орудий новейших систем.
Кроме того, стрелковые полки дивизии имели батальонную и полковую артиллерии.
В дивизию также были включены отдельный истребительный противотанковый дивизион трех батарейного состава (это являлось тогда новшеством), отдельный разведывательный батальон, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, саперный батальон, отдельный батальон связи и другие специальные подразделения.
Штаб дивизии, 385-ый стрелковый полк, 449-ый ГАП, 436-ой ЛАП и все отдельные спецподразделения располагались в городе Пермь, 416-ый стрелковый полк находился в городе Кунгур, 524-ый стрелковый полк — в городе Березники.
Дивизию неформально называли Пермской, тем более что она комплектовалась в основном из призывников Пермской области.
С сентября 1939 года по январь 1940 года дивизией командовал полковник Рубцов Федор Дмитриевич, с января по весну 1940 года — полковник Алексеев Василий Михайлович, а весной 1940 года дивизию принял комбриг Адамсон Ян Семенович.
Отец вспоминал, что после войны с Финляндией требования в армии значительно возросли.
Бойцов обучали в условиях, приближенных к военному времени. Они овладевали оружием, знакомились с военной тактикой. Много внимания уделялось физической закалке и выносливости.
В эти годы впервые были введены зимние лагеря. Туда бойцы выезжали на несколько месяцев, учились ходить по азимуту на лыжах с полным снаряжением. Участвовали в учениях с боевой стрельбой, находились под артиллерийским и минометным огнем — привыкали не бояться заунывного воя боевых снарядов и мин. Ночевали в зимнем лесу. Учились делать шалаши из снега и хвои, совершали марш-броски на большие расстояния. Периодически для бойцов проводились лыжные кроссы на десять и более километров с полной экипировкой.
Бойцов много учили ведению разведки и наблюдению. Специально было оборудовано поле для наблюдения. Обучающимся необходимо было нанести на схему основные предметы, расположенные на поле. Через определенное время некоторые из них убирались и устанавливались новые. Предстояло обнаружить, какие перемены произошли на поле боя, и отметить их на схеме. За это выставлялась оценка.
Словом, бойцы учились всему, что требовалось на войне.
В середине июня бойцам объявили, что дивизия должна передислоцироваться на запад в связи с предстоящими большими учениями, на которых, как говорили командиры, будут применяться все рода войск.
На станции Кунгур собралось много провожающих. 416-ый стрелковый полк состоял в значительной части из кунгуряков. Как рассказывал отец, плакали женщины и дети, прощались со своими мужьями, отцами, сыновьями, словно у всех было предчувствие чего-то страшного и неотвратимого. А ведь очень многим из них и не пришлось уже больше встретить своих родных и близких!
Такие же проводы бойцов прошли в Перми и Березниках.
Поскольку передислокацию целой дивизии, расквартированной по нескольким большим городам, полностью скрыть было невозможно, пустили слух о планируемых больших учениях. А фактически, это была переброска войск для укрепления Западного особого военного округа.
Вот основные выдержки из Директивы от 12 июня 1941 года Наркома обороны СССР и начальника Генерального штаба Красной Армии, отправленной командующему Западного особого военного округа под грифом «Совершенно секретно. Особой важности»:
«1. На территорию ЗапОВО в период с 17 июня по 2 июля 1941г. прибудут:
51 стр.корпус в составе: управление корпуса с корпусными частями 98, 112 и 153 стр.дивизий;
63 стр.корпус в составе: управление корпуса с корпусными частями и 546 ап, 53 и 148 стр.дивизий;
22 инженерный полк.
2. Прибывающие части расположить лагерем:
упр. 51 ск с корпусными частями 98 и 112 стр.див., 22 инженерный полк — Дретунь…».
Далее ниже по документу:
«5. Соединения, прибывающие на территорию округа, в состав ЗапОВО не включаются и Военному Совету округа не подчиняются.
6. О прибытии на территорию округа указанных выше соединений и частей никто, кроме Вас, члена Военного Совета и начальника штаба округа, не должен знать. Открытые переговоры по телефону и по телеграфу, связанные с прибытием и разгрузкой войск, категорически запрещаю.
7. Всем частям, прибывающим на территорию округа, присвоены условные наименования».
Фактически это началось выдвижение частей второго стратегического эшелона обороны, и было реакцией на действия Германии.
Итак, подразделения 112-ой стрелковой дивизии 13 июня 1941 года начинают спешно грузить в железнодорожные эшелоны и отправлять в Западный особый военный округ.
51-ый стрелковый корпус, с входившей в него, в частности, 112-ой стрелковой дивизией, включают в боевой состав 22-ой армии.
На рассвете 17 июня первый эшелон с частями дивизии прибыл на железнодорожную станцию Дретунь, расположенную северо-восточнее города Полоцк в Белоруссии.
Части дивизии разгружались на станции Дретунь в период с 17 июня по 22 июня 1941 года.
А уже утром 22 июня немцы бомбили лагерь дивизии. Несколько десятков бомбардировщиков в сопровождении истребителей шли клином, затем начали пикировать и бомбить станцию. Однако потери в дивизии были небольшие. Опытные командиры предусмотрительно рассредоточили полки по лесу, и фашисты бомбили в основном пустой лагерь.
Так для отца в девятнадцать лет началась война.
И только сейчас, когда в целом сформирована история Великой Отечественной войны, стала полностью известна общая фронтовая обстановка, действия и замыслы врага.
Но неотвратимость войны и тогда была понятна всем военным от генералов до рядовых солдат. Тем не менее, многие надеялись, что это произойдет не так скоро.
Однако рано утром 22 июня 1941 года германская лавина солдат и военной техники обрушилась на дремавший Советский Союз.
Из Восточной Пруссии на 230-километровом фронте наступала немецкая группа армий «Север» под командованием фельдмаршала фон Лееба, состоявшая из 29 дивизий, в том числе трех танковых и трех моторизованных. Группе «Север» ставилась задача разгромить советские войска в Прибалтике и захватить Ленинград.
На Белоруссию на фронте 550 километров наступала наиболее сильная группа армий «Центр», которой командовал фельдмаршал фон Бок. В нее входили две армии и две танковые группы — всего 50 дивизий и две бригады. Эта группа армий имела задачу уничтожить советские войска в Белоруссии, а в дальнейшем наступать на Москву.
23 июня 112-ая стрелковая дивизия получила приказ совершить марш и занять полосу обороны от города Краслава (Латвия) и далее по северному берегу Западной Двины (Даугавы) до станции Бигосово северо-западнее города Дрисса (Верхнедвинск) с целью воспрепятствовать попыткам немецких войск сходу форсировать реку на этом участке.
В эти дни стало известно, что немецкие войска прорвали оборону нашего Западного фронта и продвинулись на направлении Вильнюс - Минск до 180 километров, а на направлении Барановичи - Минск — до 250 километров.
В конце июня части 22-й армии, находившейся в составе Западного фронта, заняли рубеж обороны Краслава – Дрисса – Полоцк - Витебск, по берегу реки Западная Двина, общей протяженностью около 280 километров. В полосу обороны армии входили Себежский и Полоцкий укрепрайоны (УРы). Командный пункт армии находился у города Невель.
Против двух корпусов (51-ый ск и 62-ой ск) 22-ой армии, имевших в своем составе шесть дивизий, немецкое командование сосредоточило 16 своих дивизий.
Последующими ударами немецкое командование стремилось прорваться на северный (правый) берег Западной Двины (Даугавы) и очистить его, чтобы обеспечить продвигавшимся за механизированными частями пехотным подразделениям быстрое форсирование реки на как можно большем ее протяжении. Этому и должна была помешать, в частности, 112-ая стрелковая дивизия на участке от города Краслава до города Дрисса.
В такой тяжелой оперативной обстановке части 112-ой стрелковой дивизии готовились совершить марш в район сосредоточения. Авиационного прикрытия не было, танков для сопровождения тоже не придавалось. Кроме того, командиры жаловались, что у них отсутствовали крупномасштабные карты пути следования.
Примечательно, что в Боевом приказе №2 от 25.06.1941г. (врио) командира дивизии Адамсона Я.С. о выдвижении дивизии на рубеж обороны Краслава – Бигосово в п.1 отмечено, что сведений о противнике нет! Получается, что части дивизии шли «вслепую».
По воспоминаниям ветеранов, стояла невыносимая жара, навстречу стали попадаться группы беженцев. Однако спрашивать их о чем-либо было бесполезно, они давали противоречивые сведения. Тем более, что командование предупредило о том, что среди беженцев могут быть диверсанты.
Расстояние от места дислокации дивизии до рубежа обороны составляло более 150 километров. Автотехники хватало только для перемещения отряда дивизии ограниченной численности. Остальные части должны были совершить марш пешим ходом с полным обмундированием.
Для быстрейшего достижения дивизией заданного рубежа обороны на правом фланге (рубеж западнее города Краслава – самый удаленный) комбриг Адамсон Я.С. принимает решение создать сводный передовой отряд под командованием капитана Зороастрова П.В. численностью 2500 человек, который должен был выдвинуться на этот рубеж и удерживать его до подхода главных сил.
В состав передового отряда были включены 196-ой отдельный разведывательный батальон старшего лейтенанта Шаяхметова, 156-ой отдельный истребительный противотанковый дивизион капитана Павленко и две усиленные стрелковые роты 416-го стрелкового полка.
25 июня передовой отряд дивизии на бронемашинах и другой автотехнике выступает на марш и к вечеру достигает окраины города Краслава. Таким образом, в ночь с 25 на 26 июня передовой отряд дивизии сумел занять оборону западнее Краславы.
Город Краслава расположен на юго-востоке Латвии, на Латгальской возвышенности, недалеко от границы с Витебской областью Белоруссии. Местность представляет собой холмы, поросшие лесами, между которыми протекает река Даугава (Западная Двина) и разбросано большое количество озер, два из которых находятся в черте города. Южной окраиной город выходит к Даугаве, а с запада и северо-запада его закрывает Замковая гора. На горе, с которой весь город виден «как на ладони», расположен старинный замок графов Платеров. Все организовано так, что при штурме города с восточной стороны войска находятся в невыгодном положении.
26 июня в Донесении в штаб 51-го стрелкового корпуса командир 112-ой стрелковой дивизии Адамсон и начальник штаба дивизии Родионов сообщили, что накануне в 23-00 196-ой отдельный разведбатальон занял Бигосово, а в 5-00 Краславу. Остальные части дивизии продолжают марш пешим ходом. Марш пехоты затрудняется из-за отсутствия обоза для пулеметов и минометов, которые приходится нести вручную.
И утром 26 июня 1941 года 112-ая стрелковая дивизия своим передовым отрядом вступает в бой под Краславой, преградив путь разведдозорам и авангарду немецких частей. Отряд отразил первые атаки немецких разведывательных подразделений 56-го танкового корпуса. Противник проводил разведку боем и в последующие дни вплоть до подхода основных сил дивизии.
В эти дни временно исполнявший обязанности (врио) комдива комбриг Адамсон Я.С. передает командование дивизией полковнику Копяку И.А. Комдив Копяк И.А. отдает Боевой приказ №3 от 28.06.1941г. о рубеже обороны дивизии и ее задачах.
В четырнадцать часов 30 июня авангард 112-ой стрелковой дивизии выходит на рубеж обороны, а к вечеру подходят остальные подразделения дивизии.
Уже после войны отец узнал, что волей военной судьбы их 112-ая стрелковая дивизия оказалась на самом «горячем» участке — на стыке двух наших фронтов, Западного и Северо-Западного. А ведь немцы всегда старались бить в такие стыки и потом шли на окружение частей Красной Армии.
Тут надо признать, в первые дни войны в наших штабах было много неразберихи. Часто приказы противоречили один другому.
Так, на несколько дней приказом Ставки Верховного Главнокомандования 112-ая стрелковая дивизия даже передавалась из подчинения Западного фронта — Северо-Западному. Однако затем была вновь возвращена в состав 22-ой армии Западного фронта.
Обстановка менялась настолько часто, что штабисты не успевали правильно сориентироваться.
Сейчас известно, что на Краславу 1 июля первой начала наступление дивизия СС «Мёртвая голова». Затем вечером 3 июля немецкое командование вводит в бой уже другую — 121-ую пехотную дивизию.
А позже на других рубежах обороны уральской 112-ой стрелковой дивизии немецкое командование подтянуло против нее еще две дивизии, создав трех-, четырехкратное превосходство в силах.
И все-таки в итоге этих июньских - июльских боев 1941 года немецким частям потребовалось порядка 27 дней, чтобы оттеснить уральскую дивизию ценой больших для себя потерь примерно на 150 - 170 километров под Невель.
А тогда 30 июня, по прибытии на место сосредоточения, 416-му стрелковому полку 112-ой стрелковой дивизии поставили боевую задачу — задержать противника на подступах к городу Краслава.
По воспоминаниям отца, вместо отдыха после изнурительного марша бойцы всю ночь рыли окопы на горе Замковой на западной окраине Краславы. Окоп отца, как снайпера-наблюдателя — такая воинская специальность была ему присвоена, находился метрах в ста впереди от расположения роты по направлению на кладбище. В его задачу входило наблюдение за обстановкой, раннее предупреждение бойцов на позициях о появлении противника. Затем, имея винтовку с оптическим прицелом, отец должен был меткими выстрелами поражать отдельные важные цели противника.
1 июля утром немецкие самолеты начали бомбить позиции полка. Когда улетели самолеты, заработала артиллерия противника. Потом перед расположением роты, примерно в 300 метрах, из низины выползло несколько танков. Появилась вражеская пехота. Бойцы открыли залповый огонь. Как вспоминал отец, первая атака была отбита, а затем через несколько часов и вторая.
Таким образом, 416-й стрелковый полк первым из основных сил дивизии принял удар немцев и не позволил им сходу взять Краславу, преградил врагу пути для форсирования реки Даугава.
Ночью командиры накоротке рассказали бойцам о боевой обстановке, что днем противник проводил широкую разведку боем, определяя огневые точки полка и слабые места в обороне, а завтра ожидается основное наступление фашистов.
С рассветом 2 июля началась орудийная канонада, которая не стихала весь день. Разрывы бомб и снарядов заглушили все, едкий дым расстилался по полю. Ползли отдельные темные квадраты танков, периодически изрыгающие огонь из пушек. Появились цепи вражеских солдат. Бойцы услышали резкие крики на чужом для них языке. Пьяные головорезы с закатанными рукавами шли в полный рост и вели сплошной огонь из автоматов.
Из окопов невозможно было выглянуть — над головами летели огненные струи. Немцы применили разрывные пули, рассчитанные на подавляющее волю к сопротивлению психологическое воздействие. Такие пули лопались от удара о бруствер, камни, кустарник, создавая иллюзию, что автоматчики ведут огонь совсем рядом и везде — слева, справа, впереди, в тылу окопавшихся бойцов.
В какой-то момент создалось критическое положение. Выручила вовремя и точно ударившая полковая артиллерия, которая заставила противника залечь. Этого было достаточно, чтобы бойцы открыли сильный прицельный огонь по врагу из всех видов стрелкового оружия.
Теперь инициатива перешла в руки наших бойцов. Атака противника захлебнулась, он откатился, оставив много убитых и раненых солдат, а также отдельные остовы разбитой техники.
Через несколько часов неприятель, введя в бой резервы, начал еще более яростное наступление. Ему удалось достигнуть переднего края обороны. Началась рукопашная схватка, пошли в ход гранаты. Бойцы батальона поднялись в контратаку и с криком «ура» бросились на фашистов. Все перемешалось. Были моменты, когда трудно было сразу определить, где враги и где свои. Контратаку поддержали другие подразделения, ударившие с флангов.
Враг не выдержал и начал в панике отходить, бросая убитых и раненых. Но и 416-ый стрелковый полк понес большие потери.
Поздно вечером 2 июля, после еще нескольких контратак полка, не изменивших общее положение, был получен приказ оставить город и отойти на временный рубеж обороны, ввиду ухудшившейся обстановки — появления реальной угрозы окружения противником подразделений дивизии справа.
Дивизия своим правым флангом сосредоточилась в лесу восточнее Краславы на временном рубеже обороны.
Как говорил отец, законы войны суровые — вместо отдыха после тяжелых двухдневных боев шла усиленная подготовка для общего контрудара по противнику. На 3 июля была поставлена задача вернуть Краславу.
В роте за время прошедших боев уже тогда выбыло из строя до половины личного состава. В других подразделениях полка было такое же положение. Командирами взводов приходилось назначать сержантов, а то и просто рядовых бойцов.
Исходный рубеж для контрудара находился на опушке леса около шоссейной дороги, идущей из Краславы в Полоцк. По установленному сигналу должен был начаться штурм города. Уточнялись для подразделений маршруты движения, порядок связи и взаимодействия. Бойцам сказали, что в контрударе будут участвовать танки. Это подняло боевой дух бойцов, и остаток ночи они провели в мыслях о предстоящей атаке.
Отец вспоминал. Июльская ночь коротка. Забрезжил рассвет. Вскоре сигнальные ракеты подняли бойцов, и они пошли на штурм. «Даешь Краславу!» — таков был клич. Заработала наша артиллерия. Но танки, которых бойцы ждали с нетерпением, так и не появились.
От опушки до города было метров четыреста - пятьсот. Их занимала низина с кустарниками и вьющимся в направлении города ручьем. Преодолев это пространство, бойцы ворвались в Краславу. Вскоре сильный огонь противника заставил залечь. Передали сигнал артиллеристам побольше дать огня, по существу вызвав его на себя. Артиллерия фашистов молчала, опасаясь попасть по своим.
Короткими перебежками от дома к дому бойцы теснили противника. Ожили вспышками чердаки домов с засевшими там немцами. Залповым огнем из винтовок бойцы подавляли огневые точки врага. Вскоре значительная часть города оказалась в руках Красной Армии.
Еще много часов шли уличные бои. А Краслава в тот день несколько раз переходила из рук в руки.
Под нажимом превосходящих сил противника 112-ая стрелковая дивизия своим правым флангом к исходу суток 3 июля отходит на восток от Краславы на 10 - 15 километров. В лесу же под Краславой хоронят большое число павших бойцов дивизии.
Тем временем общая оперативная обстановка для дивизии на флангах резко ухудшилась — справа начал отход 21-ый механизированный корпус Северо-Западного фронта, а юго-восточнее левого фланга немецкие передовые части захватили плацдарм на правом берегу реки Западная Двина в районе города Дисна. И командир 51-го стрелкового корпуса Марков А.М. Боевым приказом №5 от 3.07.1941г. предписывает комдиву 112-ой стрелковой дивизии отойти на рубеж реки Сарьянка. Этим же приказом он подчиняет дивизии 308-ой стрелковый полк 98-ой стрелковой дивизии, который занимал оборону вдоль северного берега реки Западная Двина от Пиедруя до устья реки Сарьянка. Штабу дивизии назначается размещаться в Кохановичи.
Теперь отцу, как и многим другим бойцам, пришлось испытать все тяготы отступления. Отходить дивизии на новый рубеж обороны пришлось под постоянным огнем немецких самолетов и дальнобойной артиллерии. Нашей авиации в небе не было.
Итогом оборонительных боев дивизии за Краславу стала значительная для тех дней недельная приостановка продвижения немецких частей, а также нанесение им серьезных потерь.
Город трижды переходил из рук в руки. О накале боев говорит тот факт, что именно в боях под Краславой вечером 3 июля погибает командир немецкой 121-ой пехотной дивизии генерал-майор Отто Ланцелле. Это был первый убитый к тому времени немецкий генерал на всем советско-германском фронте.
Однако силы были неравными, и дивизии под непрекращающимся огнем пришлось отходить на рубеж к реке Сарьянка. Это был уже третий рубеж обороны.
Бои 112-ой стрелковой дивизии во многих подробностях отражают судьбу в целом Красной Армии в начале войны.
Ее история типична для многих соединений в первые дни войны. Та же неразбериха в штабах, героические оборонительные бои, горечь потерь и поражений.
Более опытная и моторизованная немецкая армия постоянно маневрировала, создавая на флангах, стыках наших частей и соединений необходимый для прорыва перевес сил и средств, совершая стратегические и оперативные охваты соединений и частей Красной Армии крупными ударными группировками войск.
Быстрая смена обстановки путала наших командиров, их донесения в вышестоящие штабы отражали вчерашний, а то и позавчерашний день. Поэтому приказы командиров зачастую противоречили друг другу и не отражали действительную обстановку на фронте.
После войны были опубликованы отдельные воспоминания ветеранов 112-ой стрелковой дивизии. Они показывают, что младшее и среднее звено командиров и, тем более, рядовые солдаты в основном честно выполняли свой солдатский долг и не их вина в поражениях 1941 года. Упрек можно высказать высшему командованию, которое не учло опыт маневренной войны немцев в Европе и не учило войска новой тактике боевых действий.
Однако из-за того, что в то время практически все архивы о начальном периоде войны были закрыты, многие факты ветераны не могли знать, и их воспоминания были неполными. Много путаницы у них с немецкими дивизиями, наступавшими на Краславу. Все почему-то утверждали, что на позиции 112-ой стрелковой дивизии вначале наступала немецкая 111-ая пехотная дивизия, а затем наряду со 121-ой пехотной дивизией в наступление пошла 18-ая штурмовая дивизия СС. Однако архивные данные подтверждают участие в боях под Краславой из названных частей — 121-ой пехотной дивизии. 111-ая пехотная дивизия в это время находилась на Украине. А первой атаковала Краславу дивизия СС «Мёртвая голова». 18-ой штурмовой дивизии СС под Краславой не было, видимо ошибочно путали с дивизией СС «Мёртвая голова». Но затем после неудачных попыток взять город сходу, немцы подтянули 121-ую пехотную дивизию, которая и продолжила наступление на Краславу.
Оставались неизвестными многие факты тех боев, неясна была общая картина сражений и место в ней 112-ой стрелковой дивизии. И только в последние годы, после рассекречивания архивных документов Министерства обороны России, стало возможным приоткрыть «завесу» замыслов командиров на данном участке фронта. Донесения и приказы командиров показывают весь драматизм обстановки тех дней, героизм солдат и офицеров Красной Армии в боях с превосходящими силами противника.
Неразбериха в боевых действиях частей Красной Армии особенно началась после неожиданного прорыва немецких частей в город Двинск (Даугавпилс). 26 июня диверсанты из полка «Бранденбург» в красноармейской форме захватили два моста (автомобильный и железнодорожный) через реку Даугава (Западная Двина). По ним в город ворвалась немецкая 8-ая танковая дивизия. Немцы начали быстро расширять плацдарм на правом берегу Даугавы, подтянули 3-ю мотопехотную дивизию. А еще через два дня стали прибывать части дивизии СС «Мёртвая голова». Однако пехотные части сильно отставали в продвижении от танковых, и немецкое командование притормозило свое наступление, в частности, на Краславу. Но на 1 июля на плацдарме у немцев были уже части трех дивизий 56-го моторизованного корпуса, а на подходе — еще несколько пехотных дивизий, которые отстали. Дивизия же СС «Мёртвая голова» была поставлена на правый фланг корпуса, и начала наступление в направлении на город Краслава.
Для понимания общей обстановки вокруг 112-ой стрелковой дивизии необходимо, хотя бы кратко, обрисовать ситуацию на Северо-Западном фронте.
Дивизии не повезло дважды: во-первых, она оказалась на стыке двух фронтов и, во-вторых, на ее правом фланге оборонялась 27-я армия Северо-Западного фронта, которая была сильно ослаблена предыдущими боями и не могла эффективно сдерживать немецкое наступление.
Согласно оперативной сводке штаба фронта за 30 июня в 27-ой армии к концу месяца насчитывалось:
— в 10-й воздушно-десантной бригаде 5-го воздушно-десантного корпуса — 667 чел. и 7 орудий;
— в 201-й воздушно-десантной бригаде — 400 чел.;
— в 1-ом стрелковом полку — 300 чел.;
— в 46-ой моторизованной дивизии — 400 чел. и 7 орудий;
— в 185-ой моторизованной дивизии — 2259 чел., 23 полевых и 33 противотанковых орудий;
— в 42-ой танковой дивизии — 270 чел., 7 танков и 14 орудий.
Итого, в составе 27-ой армии было 4296 человек.
В составе Северо-Западного фронта имелись еще части территориальных войск Литвы, Латвии и Эстонии. Однако их боялись использовать из-за ненадежности, что впоследствии подтвердилось. Эти части массово вместе с офицерами переходили на сторону немецких войск.
Противник же перед линией обороны 27-ой армии имел силы, трехкратно превосходящие части Красной Армии.
Генштаб Красной Армии планировал укрепить Северо-Западный фронт, однако дополнительные войска находились еще в пути. И им сразу ставилась задача занять оборону на линии старых укрепрайонов и прикрыть Псков и дорогу на Ленинград. Командующий Северо-Западного фронта Кузнецов и сам принял решение отказаться от обороны рубежей на реке Даугава. 30 июня Кузнецов подписывает приказ об отходе. Однако Ставка ГК категорически запретила делать это и потребовала на 3 - 4 дня задержать противника. Именно тогда 112-ую стрелковую дивизию передают в состав Северо-Западного фронта.
Краслава первоначально не входила в рубеж обороны 112-ой стрелковой дивизии, ее добавили дивизии в связи со сложившейся тяжелой обстановкой на Северо-Западном фронте позже, тем самым растянув оборону до примерно 50 километров по фронту. Справа от 112-ой стрелковой дивизии располагались 185-ая мотострелковая и 42-ая танковая дивизии Северо-Западного фронта, левее — 98-ая стрелковая дивизия Западного фронта. Передний край обороны проходил по северному берегу реки Даугава (Западная Двина), тыльная граница — оз.Изовес, Гавеньково.
Командир 112-ой стрелковой дивизии Копяк, руководствуясь первоначальными приказами, снова делает попытку сузить полосу обороны своей дивизии. Пробует избавиться от Краславы, подписывая Боевой приказ №3 на рубеж обороны дивизии, не включающий Краславу. Однако в тот же день командир 51-го стрелкового корпуса строго поправляет его и приказывает оборонять рубеж от Краславы и далее по северному берегу Западной Двины до станции Бигосово, после чего Боевой приказ №3 от 28.06.1941г. был Копяком соответственно изменен.
В эти дни командир 112-ой стрелковой дивизии вообще получает частые и противоречащие друг другу приказы: помогать 42-ой танковой дивизии Северо-Западного фронта, держать Краславу, оборонять рубеж по берегу Западной Двины от Краславы до города Дрисса и т.д.
29 июня Копяку вообще ставят нереальную задачу — собрать сильный передовой отряд с артиллерией и отбить, а затем уничтожить мосты в Двинске. Комдив спорит — войска измотаны противоречивыми командами, обороняемый участок большой и тремя батальонами не может быть прикрыт, прошу окончательного решения — или сосредотачиваться для наступления, или оборонять северный берег реки целиком дивизией. Но командир корпуса повторяет свой приказ — наступать на Двинск. Начальник штаба 51-го стрелкового корпуса требует — ускорьте выполнение задачи о выброске на Двинск сильного передового отряда с артиллерией.
В тот же день Копяк подписывает приказ с задачей сосредоточиться для наступления. А ведь главные силы дивизии еще на марше из района Дретуни!
А справа — войска Северо-Западного фронта. Там свои приказы — команды наступать на Двинск у них больше нет, а наоборот — атаки отложить до прибытия новых стрелковых корпусов, отойти и выровнять линию обороны.
1 июля уже из Москвы поступает Директива №39 Ставки Главного командования (ГК) войскам Северо-Западного фронта о ликвидации противника, переправившегося через реку Даугава в районе Двинска. В ней Нарком обороны и председатель Ставки ГК Тимошенко С.К. приказывает провести активную наступательную операцию, отбросить врага на южный берег Даугавы, прочно закрепиться на ее северном берегу. Подписал Директиву начальник Генштаба, член Ставки ГК Жуков Г.К. (позже Ставка ГК была переименована в Ставку Верховного Главнокомандования, и возглавил ее Сталин И.В. — Л.Б., В.Б.). Для проведения этой операции разрешалось дополнительно использовать 112-ую стрелковую дивизию 22-ой армии Западного фронта, а также 163-ю мотострелковую дивизию 1-го механизированного корпуса, прибывающего в состав Северо-Западного фронта.
Враг уже штурмует Краславу, а командование в Москве отдает приказ о наступлении на Двинск и переподчиняет 112-ую стрелковую дивизию Северо-Западному фронту. А кто же тогда будет оборонять Краславу и рубеж в сорок километров по северному берегу реки Западная Двина?
29 июня командующий войсками Северо-Западного фронта в Донесении в Генштаб Красной Армии докладывает:
«У Двинска наши силы: две воздушно-десантные бригады, из коих одна фактически не существует из-за понесенных потерь, два сводных полка, сформированных из отставших, остатки 2-ой танковой дивизии без единого танка и 46-ая моторизованная дивизия 21-го механизированного корпуса — всего 1000 человек. Силы противника в Двинске — не менее пехотной дивизии (силы немцев командующим занижены, на самом деле к этому времени там уже три дивизии. — Л.Б., В.Б.), установлено 100 танков и наблюдается повседневное превосходство в воздухе. 21-ый механизированный корпус танков «КВ» не имеет, что подтвердил только-что лично командир корпуса (генерал-майор) Лелюшенко и помощник командира корпуса бригинженер Кац. Очевидно, танки в пути. Усиленный стрелковый полк 112-ой стрелковой дивизии не прибыл. 28.06.41г. атака у Двинска проведена фактически одной нашей пехотой, понесшей серьезные потери. Противник огнем артиллерии, огнеметов и пулеметов атаку отразил. В атаке уничтожены две роты пехоты противника. Наши потери свыше 600 человек только ранеными… Прошу доложить Народному комиссару обороны атаку отложить до сосредоточения 24-го и 41-го стрелковых корпусов».
В это же время командующий 27-ой армией Северо-Западного фронта торопится ставить свои задачи 112-ой стрелковой дивизии: «…приказываю нанести удар по обоим берегам Западной Двины от Краславы на Двинск…».
Наконец, к 4 июля в вышестоящих штабах разобрались в обстановке и соответствующим приказом вернули 112-ую стрелковую дивизию в подчинение 51-го стрелкового корпуса 22-ой армии Западного фронта.
И уже 4 июля Копяку от командира 51-го стрелкового корпуса Маркова поступает Боевое распоряжение форсированным маршем выводить, приданный ему, 308-ой стрелковый полк в район Дрисса и один его батальон далее на Волынцы (юго-восточнее города Дрисса). Одновременно предписывалось частью сил дивизии (один полк), совершив форсированный марш, прикрыть рубеж Волынцы - Борковичи (район севернее города Дисна). Поставлена задача совместно с частями 98-ой стрелковой дивизии нанести удар с севера по захваченному немецкими передовыми частями плацдарму на правом берегу Западной Двины в районе города Дисна и уничтожить переправившегося противника.
Соответственно на выполнение данной задачи было отвлечено в дальнейшем часть сил дивизии.
Основные подразделения дивизии необходимо было отвести на рубеж по реке Сарьянка и не допустить обхода противником Полоцкого УРа с севера.
А в это время на правом фланге дивизии, оголяя его, начал отход на новый рубеж обороны 21-ый механизированный корпус Северо-Западного фронта.
29 июня шли споры и по 416-ому стрелковому полку 112-ой стрелковой дивизии. Копяк докладывает командиру 51-го стрелкового корпуса Маркову, что противник ведет наступление на Краславу. 416-ый стрелковый полк получил приказ перейти на новый рубеж обороны, но его не отпускает начальник штаба 42-ой танковой дивизии Северо-Западного фронта полковник Арефьев (он считает, что полк ему придан приказом командующего Северо-Западным фронтом). Полк прикрывает левый фланг 42-ой танковой дивизии. Копяк далее докладывает, что он потребовал от Буданова перейти на новый рубеж обороны, а для прикрытия 42-ой танковой дивизии оставил две стрелковые роты.
После разговора начальника штаба 51-го стрелкового корпуса с начальником штаба 42-ой танковой дивизии следует команда Копяку обеспечить и стык с правым соседом: «Вы отвечаете за весь участок к востоку от Краславы до 42-ой танковой дивизии». Опять увеличение полосы обороны дивизии.
Еще одной из ошибок Красной Армии в первые дни войны была недооценка ведения постоянной разведки. В результате, командиры были в неведении планов и сил противника, с большим отставанием реагировали на удары немецких частей.
Опытный командир 112-ой стрелковой дивизии Копяк быстро оценил обстановку и важность разведки. Уже 7 июля, реагируя на действия разведывательных подразделений, он подписал и отправил в части «сердитый» приказ. В нем отмечено, что сообщения о подходе мелких групп противника к переднему краю (групп по 2 - 3 человека — мотоциклистов и велосипедистов) говорят о плохой работе передовых отрядов, боевого охранения и разведывательных органов. Комдив приказал немедленно организовать разведку с захватом пленных. Для чего при столкновении с отдельными группами противника огонь не открывать, а захватывать пленных из засады. В приказе отмечено, что стрельба по отдельным группам противника является отпугиванием их разведдозоров, раскрывает систему огня на переднем крае. И далее жестко названо, что это является проявлением трусости. Комдив в приказе предупредил, что за каждый случай стрельбы по группам в 2 - 3 человека без попытки захвата пленных, он будет предавать виновных суду военного трибунала, а злостных — расстреливать.
Так в ходе боев, в условиях постоянно меняющейся боевой обстановки, командиры и солдаты дивизии учились воевать и одновременно воевали. Здесь следует отметить, что 112-ая стрелковая дивизия более чем на половину состояла из недавних призывников и запасников, которые практически не были обучены. Они были призваны в армию после 1 июня 1941 года. И несмотря на это, дивизия героически выполняла поставленные задачи, сдерживала врага, не бежала, отступала только по приказу.
Все это можно отследить по донесениям и приказам военных, по датам боев и рубежам обороны дивизии. А позже — уже по архивным документам, в том числе и по немецким донесениям.
Так, бывший начальник Генерального штаба вермахта Гальдер в своих дневниках о данном участке фронта 28 июня отметил, что здесь характерно небольшое число пленных. Сведения подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека.
А вот информация из донесений немецких командиров дивизии СС «Мёртвая голова».
Командир 1-го пехотного полка 3 июля в 4-00 докладывает командиру дивизии, что намерение полка предоставить солдатам заслуженный отдых после жаркого боевого дня потерпело неудачу из-за вновь вспыхнувшего вражеского сопротивления… До 22-00 беспокоящий оружейный и пулеметный огонь противника… В 3-00 враг на отдельных участках начал наступление… Намеченное на 6-00 наступление едва-ли возможно…
Командир дивизии СС «Мёртвая голова» докладывает в штаб 56-го армейского корпуса о невозможности правофлангового полка вести наступление, а в 7-00 запрашивает разведку самолетом, так как не могут точно установить позиции артиллерийских батарей противника.
В 9-15 командир 1-го пехотного полка докладывает, что от артиллерии противника большие потери. Позиции артиллерии не выявить из-за сложностей рельефа. Захватить Краславу можно только ценой больших потерь. Полк запросил срочной бомбардировки обороняющихся.
Вечером же 3 июля немцы бросают в бой на Краславу новую — 121-ую пехотную дивизию. Именно тогда и погибает ее командир генерал Ланцелле.
Из военной кинохроники 1941 года известно, что вечером 3 июля в район действий 112-ой стрелковой дивизии прибыл кинорежиссер Роман Кармен. Он провел съемки, и вскоре они появились в выпуске «Союзкиножурнала» от 22.07.1941г. Были показаны захваченные немецкие штабные машины, трупы убитых немецких офицеров. Роман Кармен вспоминал позднее, что они снимали крупным планом немецкие штабные портфели в руках наших разведчиков, засняли полковую кассу-сейф, набитый пачками рейхсмарок. В штабной машине аккуратно на плечиках висели офицерские мундиры с орденами, один из них — полковничий с «Железным крестом».
С 6 июля по 9 июля 112-ая стрелковая дивизия ведет упорные оборонительные бои на рубеже по реке Сарьянка. В соответствии с Боевым приказом №9 от 9.07.1941г. комдива Копяка рубеж обороны дивизии проходил от оз.Освейское до устья реки Сарьянка и далее выше по правому берегу реки Западная Двина до местечка Булавки (северо-западнее г.Дисна).
Против дивизии враг постоянно вводит новые части. И 9 июля на позиции 112-ой стрелковой дивизии (к этому времени она уже потеряла до 40% личного состава), оборонительный рубеж которой растянут примерно на 50 километров, под единым корпусным командованием (2-й армейский корпус) начали наступление три немецкие дивизии: 12-ая пехотная дивизия, 121-ая пехотная дивизия, 32-ая пехотная дивизия. Немецкие части были усилены танками и САУ.
Согласно же Полевому уставу РККА от 1939 года (ПУ-39): «Глава 10. Оборона. 375) …На нормальном фронте стрелковая дивизия может успешно оборонять полосу шириной по фронту 8 - 12 км и в глубину 4 - 6 км…».
Таким образом, подтянув против растянутой в обороне 112-ой стрелковой дивизии свежие части, противник создал трех-, четырехкратное превосходство в силах.
И в этих условиях дивизия сражается, контратакует и отходит на восток только по приказу вышестоящих командиров. В Оперативной сводке штаба Западного фронта №22 от 6 июля отмечается, что 112-ая стрелковая дивизия занимает прежнее положение, но в связи с отходом частей 27-ой армии Северо-Западного фронта была вынуждена отойти. Позднее вместе с 98-ой стрелковой дивизией перешла в контратаку.
Маршал Ерёменко А.И. в своих мемуарах «В начале войны» пишет, что на участке 112-ой стрелковой дивизии во второй половине дня 9 июля после полуторачасовой артиллерийской подготовки противник перешел в наступление силами трех дивизий. Наши части понесли большие потери, но героически удерживали свой район.
11 июля штаб Западного фронта отмечает, что 112-ая стрелковая дивизия отходит, но не бежит. Отходит, потому что отступают соседи. Дивизия ведет ожесточенные бои на своем правом фланге с прорывающимися через Юховичи на Клястицы танками, а на левом — сдерживает превосходящие силы противника в районе Волынцы.
Упорные бои и потери постоянно отмечают в своих донесениях немецкие командиры.
12 июля командир 121-ой пехотной дивизии докладывает командиру корпуса, что противник ведет бои на правом участке, переходя в контратаки. Отмечает, что против него обороняется 416-ый стрелковый полк.
13 июля он же в донесении отмечает, что противник перешел в контратаку. При этом русские демонстрируют, несмотря на недостаток продовольствия и боеприпасов, что стойкости еще достаточно.
Вокруг 112-ой стрелковой дивизии обстановка постоянно менялась к худшему: на правом фланге, оголяя его, отходят войска Северо-Западного фронта, на левом (южном) фланге появляются немецкие плацдармы на правом берегу реки Западная Двина. Немецкое командование все это время усиленно пыталось получить переправы через реку, чтобы убрать возникавшие заторы в продвижении войск. В Пиедруе переправились две роты самокатчиков и два взвода противотанковой обороны. За ними на северный берег проскочили части передового отряда 32-ой пехотной дивизии. Немецкие части прорываются к городу Дисна и захватывают переправы через реку Западная Двина в этом районе, после чего начинают расширять плацдарм на правом берегу, нанося удары по направлениям Боровуха, Волынцы, Дрисса.
Появилась серьезная опасность окружения дивизии, и 10 июля 112-ая стрелковая дивизия с боем отходит за реку Сарьянка на рубеж оз.Тятно, Задежье, Волынцы. И в соответствии с Боевым приказом №10 от 11.07.1941г. комдива Копяка дивизия занимает рубеж обороны оз.Белое, оз.Лисно, Задежье, Микулино (восточнее города Дисна).
А в войска продолжают постоянно поступать приказы о контратаках, о наступлении. Главнокомандующий войсками Западного направления маршал Тимошенко подписывает Боевой приказ №065 от 14.07.1941г., в котором войскам фронта поставлена задача отрезать прорвавшийся 6-ой армейский корпус противника от его тыла и уничтожить. 22-ой армии следует, выровняв фронт в центре отводом 112-ой и 98-ой стрелковых дивизий на рубеж Юховичи – Боровуха и опираясь на Полоцкий УР, нанести удар в юго-восточном направлении на Городок, Витебск.
Чуть позже описываемых событий, 18 августа 1941 года, комдив Копяк подробно изложил бои 112-ой стрелковой дивизии в Докладной записке Военному Совету 22-ой армии.
По существу — это был его отчет о руководстве войсками с 26 июня по 22 июля, и писалась Докладная уже после выхода остатков дивизии из окружения. Естественно в ней были преувеличения, особенно по нанесенным потерям врагу. Замалчивались собственные какие-то ошибки. Однако в тех условиях это было простительно. Ведь последует расследование действий комдива и его штаба, и неизвестно к каким выводам могут прийти «критики» — спецслужбы. Всем известна судьба командующего Западным фронтом Павлова.
В той обстановке все могло быть, а то, что в высших штабах царила неразбериха, никто слушать и разбираться не будет.
Однако, даже если отбросить эти личные оценки комдива, видно как в тяжелых условиях, в боях с превосходящим по силе противником, дивизия героически сражалась, переходила в контратаки, без паники организованно отходила на последующие рубежи обороны.
Вот что отмечал Копяк о первых боях за Краславу:
«Противник к исходу дня 1 июля не выдержал натиска частей 112-ой сд, был отброшен к исходным позициям западнее Краславы на 5 - 7 км. Во второй половине дня 2 июля противник вводит в бой новую дивизию… Помимо этого в этом районе появились на правом фланге 112-ой сд свежие части противника…».
Далее в выводах, в частности, пишет: «1) Проявленное упорство и доблесть бойцов, командиров и политработников 112-ой сд под Краславой в течение трехдневных боев с противником, который превосходил в 3 - 4 раза, [позволило] нанес[ти] двум дивизиям противника тяжелые потери.
2) За разгром двух дивизий противника Военный Совет 22-ой армии объявил благодарность всему личному составу 112-ой сд…».
В тоже время понимая, что за невыполнение приказа о наступлении на Двинск могут спросить, комдив Копяк аргументированно отводит от себя вину. Он пишет, что лично по его оценке, при наступлении справа соседнего корпуса Лелюшенко (Северо-Западный фронт), была полная возможность взять обратно Двинск. А 112-ая сд вынуждена была начать отход на новый рубеж, поскольку сосед справа открыл ее фланг. И на всякий случай указывает, что 112-ая сд усиленно готовилась к наступлению.
Хотя теперь мы видим, что это, конечно, было не так. Дивизия уже «увязла» в сковывающих оборонительных боях и не могла оставить свои довольно протяженные рубежи, чтобы не подставить под удар соседей. Но критиковать приказы вышестоящих командиров, а тем более Ставки, в условиях, когда определяется его судьба, он не решился. Ведь среди его «судей» мог быть и один из авторов этого «наступательного» приказа.
Далее Копяк пишет. Дивизия в течение 3-х дневных боев потеряла до 250 убитыми и ранеными и начала по приказу командира корпуса отходить двумя колоннами в восточном направлении. В арьергарде шел 385-ый стрелковый полк, уничтожая по пути мосты и другие сооружения. Новый рубеж обороны проходил по реке Сарьянка от озера Освейское до реки Западная Двина. В результате 3-х дневных сильных боев 5 июля - 8 июля части дивизии нанесли тяжелые потери немецкой 121-ой пехотной дивизии.
Как отмечал в докладной записке Копяк, противник потерял: свыше 6500 убитыми и ранеными, 60 велосипедистов, 6 мотоциклов, выведено из строя до 20 танков. В этих боях особенно отличился дивизион 436-го артиллерийского полка капитана Микрюкова, который прямой наводкой уничтожил много танков. Находясь в обороне на реке Волынцы, 385-ый стрелковый полк под командованием полковника Садова, оказал упорное сопротивление врагу, переходя в контратаки.
Далее опять по приказу командования, части дивизии стали отходить на рубеж реки Свольня. Здесь враг бросил в наступление еще одну свежую дивизию. В этих боях бойцы 385-го стрелкового полка захватили и разгромили штаб немецкого 96-го пехотного полка и колонну автомашин разведбата 32-ой пехотной дивизии.
В районе озера Тятно, пишет Копяк, наша артиллерия прямой наводкой уничтожила и рассеяла колонну противника длиной 4 - 5 километров. Было уничтожено до 100 автомобилей.
Немцы подтягивают еще одну дивизию и бросают ее на взламывание обороны 112-ой стрелковой дивизии.
На рубеже пос.Свольно – пос.Лисно по немцам был нанесен удар 524-ым стрелковым полком, артполком и частью гаубичной артиллерии. Потери противника составили до 3000 человек, уничтожено много танков.
С боями дивизия отходит справа на рубеж река Нища - пос.Юховичи, постоянно оказывая упорное сопротивление противнику. На этом рубеже дивизия имела полностью оголенный правый фланг. Про левый не прикрытый фланг Копяк дипломатично умалчивает — там части 51-го стрелкового корпуса, командиры которого тоже могут оказаться в числе «судей».
Весь натиск немцев на новом рубеже выдержали 385-ый стрелковый полк, 524-ый артиллерийский полк, 449-ый гаубичный артиллерийский полк, отдельный противотанковый дивизион и разведбатальон. 416-ый стрелковый полк в этот период (после боев за Краславу) находился во втором эшелоне в районе Дмитров мост.
15 июля, указывает Копяк, противник отрезал дивизию от баз снабжения, нарушая подвоз боеприпасов и продовольствия. Копяк пишет, что большие потери матчасти, артиллерии, пулеметов и средств связи дивизия понесла из-за огня минометов противника, который направляли авиационные корректировщики, безнаказанно «висевшие» над боевыми порядками дивизии. Так, по этим причинам дивизион капитана Волкова гаубичного артполка еще на реке Сарьянка был в течение короткого времени выведен из строя, осталось только одно орудие.
Действительно, 15 июля немецкая 19-ая танковая дивизия широким обхватом с юга и юго-запада через Дретунь захватывает город Невель, и тем самым противник перекрывает дороги по которым велось снабжение дивизии, а 18 июля — соединяется северо-западнее города с 12-ой пехотной дивизией, охватывавшей правый фланг 51-го стрелкового корпуса, тем самым завершая окружение 112-ой и 98-ой стрелковых дивизий.
В дальнейшем дивизия последовательно отходила 16 июля - 18 июля в направлении на Невель к рубежу по реке Уща. Комдив отмечает, что, несмотря на тяжелое положение, физическую усталость и измотанность, личный состав дивизии всякий раз стойко держал оборону на временных рубежах.
Последние бои 112-ая стрелковая дивизия ведет в окружении в районе реки Уща и у деревни Репище западнее города Невель. Это самые трагические дни для дивизии.
В приказе командира немецкой 12-ой пехотной дивизии отмечалось, что противник окружен и, по его мнению, части русских будут прорываться по шоссе. Давалось указание быть готовыми перехватывать, в том числе отдельные группы прорывающихся частей.
И в ночь с 18 на 19 июля комдив Копяк принимает решение прорваться из окружения в северо-восточном направлении на Бегуново, Новосокольники. Остатки полков подтягиваются северо-западнее деревни Репище к Ленинградскому шоссе (дорога проходит на Ленинград). В острие атаки дивизии идет отцовский 416-ый стрелковый полк под командованием майора Буданова А.А. Однако прорвать с ходу сильную оборону противника, организованную вдоль шоссе, не получилось, и бои приняли затяжной характер.
Анализируя их ход, Копяк в записке Военному Совету 22-ой армии отмечал, что первый день боя управление полками было организовано плохо.
Два батальона 385-го сп и артполк прикрывали с тыла в районе деревни Турки-Перевоз прорывающиеся части. 416-ый сп и один батальон 385-го сп совместно с частями 98-ой сд были брошены на прорыв. При движении на Бегуново один батальон 416-го сп предпринял атаку в направлении деревни Жуково (на северо-запад) с целью оказать помощь левому флангу прорывающихся. Однако у Жуково этот батальон наткнулся на сильную оборону противника и был разбит, на следующий день командир батальона капитан Тамм вернулся с 40 оставшимися бойцами. Основные силы 416-го сп на своем пути встретили опорный пункт немцев на высоте «202,4», с которой простреливалась вся местность. Атака полка захлебнулась. В течение всего дня 20 июля полк атаковал высоту — два раза захватывал и всякий раз вынужден был оставлять ее. В дальнейшем все попытки взять высоту не увенчались успехом. 416-ый сп практически весь погиб, но сумел оттянул на себя значительные силы немцев. Но, как отмечает комдив, прорывающиеся части не были достаточно сконцентрированы для удара, и вырваться из окружения не получилось.
Противник за время боев подтянул дополнительные войска, перекрыл все бреши и начал сильно теснить части дивизии от Невеля. Был момент, когда немцы ворвались на командный пункт дивизии, но контратакой были отброшены.
Для окруженных создалась критическая ситуация. Оценив, что в южном направлении действия противника менее активные, комдив принимает решение повернуть прорыв дивизии на юг через Погребище и далее на юго-восток в сторону Езерище. Он отдает приказ уничтожить всю технику, взять только артиллерию, пулеметы и боеприпасы. Для перевозки задействовать только гужевой транспорт.
Однако командир 51-го стрелкового корпуса отменяет его решение и приказывает повернуть дивизию назад — на северо-восток на Бегуново, Новосокольники. Этот поворот Копяк считал ошибкой, так как он занял много ночного времени и начало светать. Из-за спешки организация и порядок колонн нарушились, они разорвались, связь была потеряна. В это время противник со всех сторон открыл огонь, особенно с высоты «202,4». Колонны стали разбиваться на мелкие группы. В итоге прорыв дивизий из окружения не удался.
Затем, 22 июля комдив лично возглавил атаку в указанном северо-восточном направлении через Ленинградское шоссе в районе Кузнецовского леса (у озера Кузнецово), где некоторые подразделения дивизии прорываются к своим. В этом бою Копяк был ранен и ночь пролежал под огнем противника, а утром приступил к организации еще одного прорыва.
Рано утром 25 июля остатки дивизии сосредоточились в лесу у деревни Углы, где каждому подразделению были поставлены задачи, указаны пути прорыва, сборные пункты, организована связь и т.д. И в дальнейшем отряды пошли на прорыв по своим маршрутам вокруг Невеля. Комдив со своим отрядом вышел из окружения в районе озера Двинье. Было сохранено знамя дивизии и вывезено много раненых.
Так закончился героический и вместе с тем трагический путь в первые месяцы войны 112-ой стрелковой дивизии 1-го формирования, укомплектованной бойцами еще в предвоенные годы.
Из окружения вышло менее 1/3 личного состава, из которых сформировали сводный 112-ый стрелковый полк в составе 170-ой стрелковой дивизии.
По результатам общего рассмотрения оперативной обстановки на фронте и действий Копяка И.А., как командира дивизии, было принято положительное для него решение о назначении командиром 140-й стрелковой дивизии (3-го формирования).
В конце августа 1941 года на основе сводного полка была снова развернута 112-ая стрелковая дивизия, которую в начале октября включили в состав 16-ой армии (2-го формирования). Боевой путь 112-ой стрелковой дивизии 1-го формирования продолжился.
В октябре же 1941 года 112-ая стрелковая дивизия фактически вся погибла в окружении под Вязьмой, ведя кровопролитные бои.
Учитывая беспримерный героизм и стойкость дивизии, номер «112» был сохранен, формировавшаяся в городе Татарск 445-я стрелковая дивизия была переименована в 112-ую стрелковую дивизию, это стало 2-ым ее формированием (Новосибирская область).
Но это уже другая история.
Леонид БАРМИНСКИЙ (г.Витебск, Беларусь),
Владимир БАРМИНСКИЙ (г.Дубна, Московская обл.)
ПРИМЕЧАНИЕ: см.видео https://www.youtube....h?v=nylRqWjAJ9g
.
.
.
ФОТОГАЛЕРЕЯ:
.
.
.
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ:
— Барминский В.В. Статья «В рядах Кунгурского полка». Статья в Кунгурской газете «Искра» за 20, 22 августа и 5 сентября 1974 года
( http://biblioteka.by...елковая-дивизия ),
( www.proza.ru/2017/07/28/1154 );
— "Операция "Звездочка". Аудиозапись статьи в газете "Советская Россия" за 26 июля 2018 года от автора Барминского Владимира с полной информацией по операции
( https://youtube.com/...h?v=Zwbry9-WZZw );
— передача Телерадиовещательной организации Союзного государства России и Республики Беларусь (новостной эфир от 19.12.2018г.), посвященная Барминскому В.В. и операции "Звёздочка"
( https://www.youtube....h?v=rbQuxNKPrWQ );
— Барминский Владимир. Статья "Операция "Звёздочка" в газете "Советская Россия" от 26 июля 2018 года
( www.sovross.ru/articles/1723/40500 );
— Барминский Владимир. Книга "Круги войны", Издательский Центр Белорусского государственного университета, Минск-2018г. ( ISBN 978-985-553-532-5 );
— Барминский Леонид. "Операция "Звёздочка” в газете “Витьбичи” (Витебская городская газета) от 18 ноября 2017 года
( http://www.pressread...281685435140309 );
— Барминский В.В. Статья “Операция “Звёздочка” в газете “Советская Белоруссия” от 20, 21 июня 1967 года
( http://biblioteka.by...ете-за-1967-год ),
( http://museum.by/node/43584 );
— Барминский В.В. Статья “Ради жизни детей” в Красноборской газете “Знамя” от 1 августа 1981 года
( https://www.proza.ru/2017/10/14/967 );
— сборник “Годы комсомольские”, изд.“Юнацтва”, Минск-1988г. (ISBN 5-7880-00025): Барминский В.В. Очерк “Мужали в боях”
( http://biblioteka.by...изаны-Витебщины ),
( http://museum.by/node/43631 );
— Барминский В.В. Статья “Через годы огневые. В памяти народной” о партизанском прорыве на Ушаччине Витебской области в 1944 году напечатана в Красноборской газете “Знамя” в двух номерах за 13 и 15 июля 1982 года
(http://biblioteka.by...изаны-Витебщины ),
( www.proza.ru/2017/10/14/1055 );
— Барминский В.В. Статья "Партизанская республика" в Красноборской газете “Знамя” от 13 августа 1988 года
( https://www.proza.ru/2017/10/14/1005 ),
( http://libmonster.ru...СКАЯ-РЕСПУБЛИКА ).
.
.
Сообщение отредактировал Владимир51: 30 июня 2019 - 11:32
