Помощь
Известно, что в ходе реформ царя Алексея Михайловича с 1654 по 1659 год в законное
обращение России было введено огромное количество превращенных в русские монеты
талеров – перечеканенных или только контрамаркированных. Последние получили
название «ефимки с признаком». При их изготовлении было предпринято гораздо
более простое в технологическом отношении контрамаркирование, которое и делало
законным обращение талеров, а цена им была установлена в 64 копейки.
При просмотре 655-ти изображений ефимков с признаком 1655 года в каталогах И.Г. Спасского [1], а также экземпляров из других источников, обнаруживается одна очевидная закономерность. А именно: почти на всех ефимках штамп с датой «1655» располагается в верхней части копеечного штемпеля (то есть над головой царя-всадника). И только изредка эта композиция нарушается произвольным расположением годового штампа по отношению к отпечатку круглого штемпеля. В данном случае только на 15-ти ефимках из 655-ти (что составляет 2,2%) годовой штамп располагался произвольно, а именно: в трех случаях годовой штамп располагался строго под ногами всадника, в пяти случаях – сзади всадника, в четырех случаях – спереди всадника, в двух случаях – «сзади-снизу» и в одном случае – «спереди-снизу». Но здесь надо отметить, что из этих 15-ти ефимков – 7 из собрания известного немецкого коллекционера Вилли Фукса, которые на нумизматическом форуме были признаны фальшивыми на основании приведенных мной доказательств. [15]
Также нехитрый подсчет показал, что из 655-ти на 118-ти ефимках годовой штамп «1655» перевернут вверх тормашками, что составляет 18% от общего количества экземпляров.Если расположение годового штампа вверх тормашками у 18% монет еще как-то можно отнести к неконтролируемому процессу производства, то расположение годового штампа «1655» по отношению к ефимочному штемпелю (именно над головой царя-всадника) нужно признать
не случайным, а запланированным мероприятием. На это могут указывать многие ефимки (в том числе и приведенные на ил. 1), где отчетливо видно, что даже отсутствие необходимого места не помешало втиснуть годовой штамп «1655» именно над головой всадника. А выдерживалась эта композиция между годовым
штампом «1655» и ефимочным штемпелем на монетном дворе по вполне определенным причинам.
Известно, что во время эмиссии 1655 года в правительстве возникли опасения по поводу подделки ефимков с выгодой для фальсификаторов. С этой целью находившимся в России иностранным купцам, вскоре после выпуска в обращение ефимков, было строго запрещено принимать их или производить ими платежи.[7].
Поскольку правительство прекрасно понимало, что разница между закупочной и отпускной ценой в 14 копеек серебром привлечет внимание фальшивомонетчиков, то оно приняло превентивные меры для дезориентации фальшивомонетчиков и меры по распознанию фальшивых ефимков, а именно:
а) по-видимому, был принят регламент по устойчивому расположению годового штампа над головой всадника. При этом, чтобы не привлекать внимание к такой выдержанной композиции, годовой штамп наносился как в правильной позиции, так и вверх тормашками; б) по всей вероятности, для надчеканки талеров был
разработан и изготовлен специальный тип штемпеля (очень похожий на обычные копеечные, но с аккуратно выполненным бусовым ободком). Где копье всадника разделяло количество точек в бусовом ободке на две равные части (по 24 бусинки) при неравных половинках бусового ободка (ил. 2). Это подтверждается тем, что когда создавались штемпеля для чеканки обычных проволочный копеек, то изначально было ясно, что полный оттиск копеечного штемпеля не сможет передаться на расплющенный кусочек проволоки. И, естественно, никакой надобности не было в разделении копьем бусового ободка на две равные части по количеству точек при производстве проволочных копеек. Так что эта разновидность ободкового штемпеля, скорее всего, была специально разработана именно для производства ефимков. В дальнейшем эти же штемпеля применялись для чеканки проволочных копеек наравне с обычными копеечными штемпелями.
Однако в том же 1655 году производство ефимков было остановлено, и вовсе не потому, что закончился запас талеров на монетном дворе, а по причине боязни возможного наводнения российского рынка фальшивыми ефимками. Стало очевидным и то, что принятые превентивные меры по дезориентации фальшивомонетчиков и выявлению фальшивых ефимков не давали значимых результатов, а именно:а) на практике оказалось, что подавляющее количество ефимочных надчеканов получалось на ефимках с перекосом, что делало неэффективным метод распознавания фальшивых надчеканов по количеству точек по сторонам копья; б) регламентное расположение годового штампа над головой всадника также не оправдывало надежды, поскольку это являлось всего лишь вспомогательным методом распознавания фальшивых ефимков. К тому же малые размеры ефимочного штемпеля с частыми перекосами и непрочеканами затрудняли определение соответствия регламентного расположения годового штампа по отношению к круглому штемпелю.
Также, нужно отметить, что остановка производства крупной русской монеты на талерах приходится на время завершения исполнения Указа от 8 мая 1654 года, предписывавщий переделку в крупную русскую монету 893.620 талеров.[2]. И как нам известно из нумизматической литературы, вероятное количество контрамаркированных талеров в Москве, варьирует в пределах от 800 тыс. до одного миллиона.
Вынужденная отмена хождения ефимков в 1659 году [8] является показателем того, что правительство всерьез опасалось их появления на российском рынке с поддельными надчеканами (ил. 3), на что и указывал И.Г. Спасский в своей историко-нумизматической работе «Русская монетная система» [6]. Там же, на странице 131, есть интересная заметка о том, что именно в это время появились фальшивые копейки, к выпуску которых были причастны высокопоставленные лица, близкие к царю. Так что реально существовала угроза поступления на рынок фальшивых ефимков как иностранного, так и отечественного производства.
Несмотря на отзыв ефимков, российская денежная система нуждалась в крупной монете как в платежном средстве. Это подтверждается тем, что власти вплоть до 1662 года [3] выплачивали жалование военачальникам и дипломатам в обычных талерах по цене 64 копейки за штуку. А при приеме в казенные платежи, естественно, эти же талеры принимались уже по 50 копеек за штуку. Главная причина, которая вынудила отказаться от производства и хождения крупной монеты, – это нежелание снизить прибыль от разницы между приемной ценой в казну и отпускной ценой из казны.
Справедливости ради нужно признать, что впервые на российском монетном дворе меры по дезориентации фальсификаторов и способы для выявления фальшивых чеканов были приняты на ефимках с признаком в 1655 году, а не на пятикопеечниках образца 1723 года (вопреки бытующему мнению).
В продолжение данной темы будет кстати поделиться наблюдением, которое было сделано с коллегами при изучении материала по производству ефимков.Так, нами был обнаружен не описанный в нумизматической литературе особый тип копеечного штемпеля без бусового ободка (ил. 6), которым было надчеканено незначительное количество ефимков. Точнее сказать, этот тип безободкового копеечного штемпеля был известен как штемпель для чеканки проволочных серебряных копеек, но не был описан до настоящего времени как тип штемпеля, которым надчеканивали ефимки в 1655 году (за одним исключением)[18]. И как ни странно, но изображения оттисков от данной разновидности штемпеля имеются и в самих каталогах И.Г. Спасского: за 1960 год под №№ 35, 113, 155, 171, 216 и 744, за 1988 год под №№ 153, 713, 1284, 1401, 1564 и 1733. То есть в разделе подлинных ефимков в каталогах есть иллюстрации к данным безободковым копеечным надчеканам, но без каких-либо комментариев по поводу имеющихся существенных отличий (в изображении царя-всадника с копьем в руке) от общеизвестного ефимочного штемпеля в бусовом ободке. Исходя из этого, следует, что основополагающая цитата И.Г. Спасского о том, что «...несмотря на кое-какие внешние различия надчеканов (наличие или отсутствие ободка, различная ширина и форма закраин круглых оттисков), изображение всадника с копьем и со знаком «М» под конем восходит к одному-единственному контрпунсону», по всей видимости, не соответствует действительности, так как не подтверждается на практике.
Конечно, эти ефимки можно было бы отнести к поддельным, если бы не одно «но»! Дело в том, что мне удалось обнаружить, что два из перечисленных выше ефимков с безободковыми копеечными надчеканами были среди 241-го ефимка из киевского клада 1898 года, спрятанного в Киево-Печерской лавре в начале XVIII столетия. Первый ефимок (ил. 4) – под № 171 в каталоге 1960 года и № 1401 в каталоге 1988 года, эрмитажный № 15150, и второй ефимок (ил. 5) – под № 1284 в каталоге 1988 года, эрмитажный № 15103. Это обстоятельство полностью подтверждает подлинное происхождение этих двух ефимков с безободковыми копеечными надчеканами. Следовательно, в производстве ефимков были задействованы как минимум две разновидности круглых штемпелей, исходящие от двух разных контрпуансонов. То есть первая разновидность - это (как указывалось выше) специально изготовленный для производства ефимков тип штемпеля с аккуратно оформленным бусовым ободком (ил. 2). Но здесь же надо отметить, что крайне редко, но встречается данная разновидность ефимочного штемпеля и без отпечатавщегося бусового ободка (ил. 2.А) (из собрания автора), и подобный же ефимок из собрания И.И.Толстого под номером 1559 в каталоге И. Г. Спасского за 1988 год. Объясняется такая непропечатка бусового ободка технологическим браком при производстве штемпельного материала, и, естественно, особой разновидностью не является. И вторая – это обычный копеечный штемпель без бусового ободка, изготовленный (как и многие подобные штемпеля) для производства проволочных копеек. И скорее всего, этот копеечный безободковый штемпель (ил. 6) был задействован в производство ефимков по недосмотру работников монетного двора.
Далее. В нумизматической литературе есть упоминания и иллюстрации к 13-ти «полуефимкам 1655 года» которые изготовлены двумя разными методами. В первую категорию входят полуефимки, которые получились вследствие обрубки ефимка пополам (ил. 7, 8.). Во вторую категорию входят те, которые получили надчеканы уже после обрубки талера (ил. 9).
Самый ранний из всех известных – это полуефимок первой категории Остермана (ил. 7), поступивший вместе с его коллекцией в Академию наук в 1742 году.[9]. О подобном же полуефимке сообщает И.Г. Спасский со ссылкой на доклад К.Б. Трутовского о старинной «Росписи Российскому монетному кабинету» с позднейшими монетами царствования Анны Иоанновны, где есть упоминание о ефимке, названном «полтинником» [14]. Следовательно, у К.Б. Трутовского также идет упоминание о полуефимке первой категории, то есть обрубленном ефимке, а не о полуефимке второй категории, когда надчеканы ставились уже после обрубки талера.
Мнение И.Г. Спасского о полуефимках первой категории было таким: «Может быть, так утилизировались сильно пострадавшие от удара при надчеканке монеты, но возможна и фальсификация ефимка-половинки». [4].
И.Г. Спасский отчасти был прав в том, что полуефимки первой категории «не совсем» являются продуктом монетного двора, но и продуктом фальсификации они тоже не являются. Скорее всего, полуефимки первой категории – это своего рода почти уникальный случай в русской монетной практике. И вот почему. По всей видимости, некоторые полуефимки (в том числе и полуефимок Остермана) вышли с монетного двора в 1655 году как полноценные ефимки. А вот разрубали пополам некоторые ефимки уже позже, и не работники монетного двора, а представители тогдашнего партикулярного общества. И делалось это с той же целью, с какой обрубали пополам и серебряные проволочные копейки – то есть обрубали ефимки в народе для удобства в расчетах. Тем более что именно тогда были в ходу серебряные четвертаки 1654 года,
чеканенные на разрубленных на четыре части талерах. И если на территории России могли
ходить обрубки ефимков только с надчеканами, то для населения
только что присоединённой Украины эти надчеканы роли не играли. Конечно, самовольное разделение ефимка на две части подпадало под "статью" о порче монет, и поэтому такая практика (именно с ефимками) широкого распространения в народе не получила. Исходя из этого, полуефимки первой категории хоть и не выходили в таком обрубленном виде с монетного двора, но принимали участие в денежном обращении того времени, поэтому являются полноценными объектами русской нумизматики. По крайней мере, это точно можно сказать про экземпляр Остермана. Что до полуефимка (так же первой категории) из собрания ГИМа (ил. 8), то его внешний вид с характерными следами от хождения не исключает его участия в денежном обращении времен царя Алексея Михайловича.
Что касается полуефимков второй категории (ил. 9), то здесь дело сложнее. В нумизматической литературе прямо указывается на то, что в сохранившихся документах (указах) того времени, где перечисляются номиналы монет, нет ни одного упоминания про обрубленные ефимки, то есть про полуефимки в 32 копейки.[17]. И вот один из примеров полного описания нововведённых денег, где нет ни малейщего намёка на полуефимки 1655 года : № 204 — 7165 (1657), 8 Апреля. Грамота в Ильинский острог Воеводе Бунакову
"О допущении в оборот новых серебряных рублей, четвертей и других мелких денег и о запрещении в Сибирских городах торговать медными деньгами".
"По Нашему указу сделаны серебряные ефимки рублевые, да ефимки же с признаками, и четвертины полуполтинники, и медные полтинники, и алтынники и грошевики и медные копейки и деньги. На рублевиках подпись, Наше имя, а в письме человек на коне, а на другой стороне орел двоеглавый в клейме, над главой подпись: лета 7162, а в подножии подпись: рубль; да серебряные же ефимки, на них начеканено копеечным чеканом да цыфирными словами, цена им против Нашего указа по двадцати по одному алтыну по две деньги ефимок, серебряные же четвертины полуполтинные, на них человек на коне, по сторонам подпись: полполтины, а на другой стороне подпись, Наше имя; на медных полтинниках подпись, Наше имя, а в письме человек на коне, а на другой стороне орел двоеглавый, в клейме на верху подпись: лета 7162, а в подножии подпись: полтинник; на медных алтынниках и грошевиках человек на коне, да подпись: алтынник; да на грошевиках же под конем подпись: четыре деньги, а на другой стороне Наше имя; на медных копейках и деньгах признак тот же, что и на серебряных копейках и на деньгах. И мы указали имать на Москве и в городах в Нашу казну у всяких чинов людей за Наши долговые деньги и за товары, которые имали в прошлом во 164 году (1656 г.), также и за кабацкое питье и за всякие таможенные и мытные пошлины ефимками и четвертинами, и медными полтинниками, и алтынниками и грошевиками, и мелкими копейками и деньгами, по Нашему указу по той же цене, по чему даваны им из Нашей казны; ..... ".
В первом каталоге И.Г. Спасский высказывался про половинные обрубки талеров с надчеканенными клеймами (полуефимки второй категории) так: «…клейма были выбиты после рубки монеты, что снимает всякие подозрения в подделке». [10]. Правда, во второй, дополненный каталог И.Г. Спасский такой категоричный вывод уже не внес, поскольку, скорее всего, факт, что клейма выбиты после рубки монеты, не может быть гарантом ее подлинности, что очевидно даже на примере поддельных экземпляров из собрания В. Фукса.[19].
В целом, по поводу появления полуефимков Спасский И.Г отмечал: " Учтено больше десятка половинных обрубков талера с теми же надчеканками, а несколько раз ещё и с удвоенным годовым клеймом по обе стороны круглого. Фактически это был ещё один номинал - в 32 копейки, не оговорённый ни в одном из известных указов с перечислением новых монет, но возникщий "явочным порядком", когда в принятых Монетным двором партиях талеров оказывались довески-половинки; они упоминаются в документах, связанных с поставкой и подсчётом талеров. Обязанный отчитаться по весу полученного для передела металла. Монетный двор надчеканивал и их.". [5].
Но в таком случае непонятно, как на монетном дворе могли самовольно надчеканивать эти довески-половинки, если не было указа об изготовлении номинала в 32 копейки? Разве можно было вводить в обращение новый денежный номинал, без ведома царя?. Конечно же - нет!
Эти довески-половинки вполне могли пойти в переработку для изготовления материала для производства проволочных копеек, как это было до и после 1655 года. Вероятнее всего, талеры выдавались для производства ефимков по счету как готовые монетные кружки, а не по весу как при переделе металла, так как у работников монетного двора не было никакой возможности заменить полноценный талер на левковый. А причина тому – строжайший досмотр при входе и выходе на монетный двор.
Неясным остаётся и наличие на некоторых полуефимках и ефимках повторного оттиска от годового штампа.
Возможно, это делалось в тех случаях, когда годовой штамп (в нарушение регламентного расположения) получался не над головой ездеца. Хотя есть экземпляры, на которых из двух годовых штампов ни один из них не находится над верхней частью круглого ефимочного штемпеля..
Думается, что на вопрос о повторном оттиске годового штампа мог бы ответить тот, кто сфабриковал на расплющенной европейской золотой монете пластину с четырьмя годовыми штампами (илл.10.) и удачно "пристроил" её в Эрмитаж [11]. (Подобная же серебрянная пластинка, но с двумя штампами, хранится с 1868 года в музее г.Дрездена.) [12] . И только гораздо позже, после изучения надчеканов на этой золотой пластине, И.Г. Спасским был вынесен вердикт - подделка. [13]. К тому же, на этой золотой пластине, для набивания четырёх годовых оттисков был использован штамп со "ступеньками" по периметру рабочей поверхности. Причина появления таких "ступенек" на фальшивом инструменте середины XIX столетия описана в нумизматической литературе. [16]. Так же мне удалось выяснить, что оттиски с датой на "полуефимках" (ил.9А Эрмитаж №15562) и (ил.9В ГИМ №101) исполнены тем же фальшивым штампом со "ступеньками", что и на выше упомянутой золотой пластине (илл.10).
А это означает, что все эти три "изделия" и (возможно дрезденовский экземпляр тоже) сфабрикованы одним фальсификатором во второй половине XIX столетия. Два из которых хранятся в фондах Эрмитажа, а один в ГИМе. Но если Спасскому И.Г. удалось выявить фальшивый характер происхождения надчеканов на золотой пластине, то два эти "полуефимка" (ил.9) проскачили и остались без должного его внимания и оценки. К сожалению эти два "полуефимка" продолжают ошибочно восприниматься как подлинные экземпляры.
Конечно, те, кто приступили к фабрикации "полуефимков", знали про эрмитажный экземпляр Остермана, что и послужило для них "вдохновением к творчеству". И то, что они изменили последовательность действий, то есть наносили надчеканы уже после обрубки талера, придавало их "продукции" вполне респектабельный вид, что и вводило в заблуждение даже мэтров нумизматики
По всей видимости, все полуефимки второй категории были сфабрикованы для обмана коллекционеров и не имеют отношения к памятникам денежного обращения времёи денежной реформы царя Алексея Михайловича.
Есть также архивный документ от 31 мая 1742 года где И.Д. Шумахер распорядился послать промеморию А. Богданову разобрать и принять вещи. (здесь имеется в виду принять вещи конфискованные у А.И. Остермана). И в том перечне под № 8 идёт запись; "Пятнадцать ефимков альбертовых, кроме куска." [21]. Что означает принять 15 ефимков, кроме "полуефимка", так как под словом "кусок" имелся в виду кусок ефимка, т.е. на современном языке "полуефимок". Из характера написанного в промемории следует, что этот "кусок" (илл.7) воспринимался не как "полуефимок" а как испорченная монета недостойная даже к принятию под опись. Это ещё раз дополнительно подтверждает, что никакие "полуефимки" не выходили с монетного двора в 1655 году.
P.S. Распологая только случайно сохранившимися документами, можно даже предположить, что неизвестный нам во всей полноте первоначальный замысел этой эмиссии имел в виду исключительно внутреннее обращение страны - как своего рода срочный внутренний заем у подданных, что бы высвободить побольше талеров для ведения войны. [20].
Литература:
1. Спасский И.Г. /Русские ефимки/ Новосибирск 1988 г.
2. Там же С. 17
3. Там же. С. 23.
4. Там же С. 27.
5. Там же С. 26.
6. Спасский И.Г. /Русская монетная система / Издание 4-е, дополненное. Ленинград 1970. С.128.
7. Спасский И.Г. /"Талеры в русском денежном обращении 1654 - 1659 годов"/ Л. - 1960 г. С. 6.
8. Там же. С.5.
9. Там же. С. 53.
10.-12. Там же. С. 7.
13. Там же. Таблица XXIV.
14. «Нумизматический сборник». М., 1913, т. 2, с. 329–330.
15. Темираев К.М. /Осторожно, ефимок! или ефимки с призраком/ Пермь 2015г. С. 33.
16. Там же. С. 37.
17. См. №1. С. 27
18. Иверсен В.М. / Несколько редких и интересных русских монет их собрания В. М. Иверсена./ CПб. 1906г.
19. См.№15. С 57, 58.
20. См. 1. С. 19.
21. Летопись Кунсткамеры 1714 - 1836 г.г. С.П.б. 2014. С.154.
Темираев Казбек.
Сообщение отредактировал халаур: 28 ноября 2018 - 15:39
