Помощь
Эпизод Первый: Рославльско-Новозыбковская операция и оборона Трубчевска августа-сентября 1941 года.
Эпизод Второй: Результативный танковый контрудар Лелюшенко в Прибалтике в районе Даугавпилса и Оборонительные действия 112-ой дивизии под Краславой .
Уже не плохо. Поехали дальше: Эпизод Третий: Битва за Воронеж 1942-1943 гг. Битва за Воронеж была умышленно "подзабыта" красными историками из политических соображений. Дело в том, что именно здесь была полностью уничтожена 2-ая Венгерская армия и большая часть румынских дивизий. Когда венгры и румыны вновь стали братушками по Варшавскому Договору, вспоминать про эти трагические события было запрещено. Но венгры называют Воронеж САМЫМ большим и горьким поражением Венгрии во всей истории... Лишь 4 года назад был снят гриф секретности с этой операции (там по-сути ТРИ стратегические операции, объединённые в одну: Битва за Воронеж). Тогда то городу и было присвоено звание Города Воинской Славы (впервые отдельным Указом). А до этого Сталинград-на-Дону не был Городом-героем и всё замалчивалось. Вот как политические соображения отзываются на истории - очень поучительный факт тем догматикам, которые уверены, что история чиста и объективна. Битва за Сталинград-на-Дону, как ветераны называли Воронеж, длилась рекордные 212 дней. От города не осталось буквально ни одного здания. Но немцы его так и не взяли. А ведь значение этой эпопеи было намного важнее Сталинградской битвы. Если бы немцы смогли взять Воронеж в 1942 году, то их части могли рассечь всю Европейскую часть СССР до Волги в районе Саратова. Именно под Воронежом немцы впервые применили свои современные артиллерийские установки, бросив на город отборные танковые, моторизованные и элитные эссэсовские части. Но город устоял, ибо Ставка прекрасно понимала, что Воронеж отдавать нельзя ни при каких условиях. Все резервы РККА спешно отправили под Воронеж и летом 1942 года по немцам были нанесены страшные контр-удары. В кровопролитнейших танковых сражениях город Воронеж отстояли и немцы не смогли захватить левобережную часть города. Именно оборона Воронежа не позволила Гитлеру сконцентрировать свои резервы на Сталинградском направлении. Более того, группировка Паулюса была вынужденна постоянно отправлять на левый фланг своего фронта под Воронеж всё новые танковые соединения. Их то и не хватило немцам на Волге. В наступательных операциях 1943 года под Воронежем была окружена немецкая группировка даже большая, чем под Сталинградом. Потери в живой силе и техники под Воронежем также значительно превосходили потери Сталинградской битвы с обеих сторон. Под Сталинградом у Сталинградского фронта не было ни одного танкового соединения - все танковые резервы были втянуты в Воронежскую мясорубку. Когда в январе 1943 года (ещё до капитуляции Паулюса) Воронежский фронт провёл блестящие Острогожско-россошанская наступательную операцию (13–27 января 1943 г.)и Воронежско-Касторненскую операцию (24 января — 2 февраля 1943) судьба Паулюса и 6-ой армии была решена. Немцы стали спешно драпать с Волги и с Кавказа, потому что в случае удара с полученных плацдармов Воронежского фронта на Ростов-на-Дону в окружение могла попасть ВСЯ группа армий "Юг" и тогда ВОВ закончилась бы в 1943 году. Но только усилиями немецкого гения Манштейна тогда удалось предотвратить реализацию "Большого Сатурна" (удар Воронежского фронта на Ростов-на-Дону с захватом в кольцо всей группы армий "Юг"). В школьных учебниках говорится про "Малый Сатурн", а про "Большой" ни словом... Будто и не было ничего, только "Малый".
Поэтому Воронеж звучит для немцев и их союзников также зловеще, как и Сталинград, а для русского народа Воронеж - это символ безпрецедентного мужества и стойкости русского солдата. Немцы потеряли здесь более тридцати своих дивизий.
Почему немцы полагали, что Воронеж стёрт с лица земли навечно, почему Ставка дала Приказ: "Мадьяр в плен не брать!" и были вырезаны все венгры до единого смотрите в замечательном документальном очерке от Прокопенко "Дни военнной Тайны: Битва за Воронеж". Это стоит того:
После просмотра жду в студии Сержа, СВ и других товарищей, кому не безразлична история ВОВ накануне 9-ого МАЯ.
============================================================================================================================================== P.S. 
Историю ВМВ изучаю довольно давно и ничего об этом не знал. 
О значении Воронежа в компании 1942 года говорит немецкое командование:
Директива № 41
Фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами ОКВ (Штаб оперативного руководства) № 55616/42
Сов. секретно. Только для командования
Ставка фюрера
5.4.1942 г.
...после вступления о героизме немцев и планах по разгрому советов, формулирования общего замысла, в разделе проведения операций сказано:
«В. Главная операция на Восточном фронте. Ее цель, как уже указывалось, - разбить и уничтожить русские войска, находящиеся в районе Воронежа, южнее его, а также западнее и севернее р. Дон.
... Началом всей этой операции должно послужить охватывающее наступление или прорыв из района южнее Орел в направлении на Воронеж. Из обеих группировок танковых и моторизованных войск, предназначенных для охватывающего маневра, северная должна быть сильнее южной. Цель этого прорыва - захват города Воронежа.»
Дальнейшей задачей германский штаб ставил продвижение войск на юг от Воронежа вдоль р. Дон, для соединений с группировкой, двигавшейся от Таганрога, в районе Сталинграда:
«...В любом случае необходимо попытаться достигнуть Сталинграда или, по крайней мере, подвергнуть его воздействию нашего тяжелого оружия с тем, чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций.»
В дальнейшем, перед самым захватом донских переправ, под впечатлением успеха от боев на р. Оскол у Гитлера возникли сомнения относительно того, не задержат ли бои за Воронеж намеченный поворот войск на юг. Поэтому он вечером 3 июля 1942 г. приказал сообщить командованию группы армий «Юг», что больше не настаивает на захвате Воронежа и предоставляет командованию этой группы армий решить вопрос о том, занимать город или нет. Быстро меняющаяся оперативная обстановка подвигла командующего этой группировкой фельдмаршала фон Бока к решению об атаке на Воронеж. В последствии фон Бок был отстранен от командования группой армий «Юг» из-за катастрофы в Воронеже.
В эти дни Воронеж действительно был оставлен регулярными частями армии, передислоцированными южнее, вслед за переводом туда ставки командующего. Для обороны города оставались батальоны ополченцев, несколько батальонов НКВД, курсантов школы милиции, кавалеристы, 232-я дивизия, еще не прошедшая комплектацию и обучение и несколько разрозненных воинских подразделений. Огромная заслуга в защите города принадлежит Городскому комитету обороны, имевшему столь незначительные силы и сумевшему организовать упорное сопротивление.
Тем временем на Воронеж надвигались специально созданная отборная группировка «Вейхс», куда входили 4-я танковая армия Гота, имевшая в своем составе элитную дивизию СС «Великая Германия», 2-я немецкая армия, 6-я немецкая армия под командованием генерал-полковника Паулюса, 4-я авиационная армия и 8-й элитный авиакорпус, 10-я зенитная дивизия и 2-я венгерская королевская армия. Операцией под кодовым названием «Блау» командовал генерал-фельдмаршал Максимилиан фон Вейхс.
Листовки, обращенные к немецким солдатам призывали: «Солдаты! За два года войны вся Европа склонилась перед вами! Ваши знамена прошелестели над городами Европы! Вам осталось взять Воронеж! Вот он перед вами! Возьмите его, заставьте склониться. Воронеж - это конец войны! Воронеж - это отдых! Вперед!»
Перед решающими днями своих боев Воронеж, находившийся на военном положении с 22 июня 1941 года, в течение длительного времени подвергался массированным воздушным налетам. Особенно сильными они стали к июлю 1942 года, когда за ночь на город обрушивались тысячи бомб. Но промышленность города продолжала работать, часть ее была эвакуирована, жители города оставались на своих местах и героически боролись с сотнями пожаров. Над городом в течение многих дней стояли черные клубы дыма и огненное зарево.
В таком положении город встретил врага. Он встретил его упорным сопротивлением у донских переправ западнее своих окраин, где гитлеровцы понесли огромные потери. Встретил выдумкой своих зенитчиков, опускавших стволы орудий и бивших по новым тяжелым танкам, впервые введенным в бой на восточном фронте, прошивая их насквозь. Встретил героизмом летчиков 2-й ударной авиационной армии, вступавших в неравные бои с армадами немецких бомбардировщиков (иногда это соотношение было - 2 против 29) и выходивших победителями, совершавших и подвиги воздушных таранов, и Гастелло (это о них фильм Быкова «В бой идут одни старики»). Встретил яростью народных ополченцев, о необыкновенной стойкости которых писал в своих дневниках начальник штаба сухопутных войск вермахта Франц Гальдер. Он же уже под 5-м июля отмечает: «24-я танковая армия и дивизия «Великая Германия» рискуют быть истребленными в наступлении на укрепленный Воронеж».
Обращаясь к нашим бойцам и командирам, сражавшимся за Воронеж, поэт А.Безыменский писал:
Врага утопишь ты в Дону,
Сожжешь огнем, в могилу вгонишь!
Боец, спасая всю страну,
Ты должен отстоять Воронеж!
Тем не менее, несмотря ни на что, силы были неравны и уже 6 июля фашисты вошли в город. Эта дата отмечена в истории первым днем немецкого вторжения. К Воронежу успели подойти части отступавшей 40-й армии, 60-й армии, 5-й танковой армии и новообразованных танковых корпусов. Тяжелые танковые сражения развернулись на окраинах города, где столкнувшись с новой немецкой техникой и соответственно новой тактикой, наши части несли тяжелые потери и массированные контрнаступательные операции Красной Армии не имели успеха. Счет подбитым с обеих сторон машинам шел на многие сотни. Тем не менее, рокадное шоссе на Москву удалось удержать. Об этих днях английский историк Дж. Фуллер пишет так: «Началось сражение за Воронеж, и, как мы увидим, для немцев оно было одним из самых роковых за время войны. Русские, сосредоточенные... к северу от Воронежа, прибыли вовремя, чтобы спасти положение, возможно, они спасли всю кампанию. Нет никаких сомнений, что дело обстояло именно так.»
В городе оставалось, по крайней мере, половина (около 200 тыс.) жителей. В этих условиях развернулись упорные уличные бои. Через несколько дней большая часть правобережной (основной) части города перешла под фашистский контроль. Исключение составил только северный городок сельско-хозяйственного института, где многодневные бои носили ужасающий характер, в большей мере переходящий в рукопашные схватки за каждый дом. Мосты через реку Воронеж были взорваны (кроме железднодорожного). Наши подразделения закрепились в левобережной части города. Уже 7 июля фон Вейхс объявил солдатам об окончательном захвате Воронежа, но это было только начало. В этот же день был образован Воронежский фронт. Совинформбюро в течение нескольких недель не решалось сообщить стране страшную правду о бьющемся городе, заменяя ее словами «...упорные бои в районе Воронежа».
Однажды фашистам удалось переправиться на левый берег Воронежа южнее города, но при продвижении в сторону центра, их пехотный полк напоролся на истребительный батальон русских и был полностью уничтожен. В самом городе вспыхнула партизанская война и фашистский террор. Немцы решили выгнать из города всех жителей, для чего был издан специальный приказ. Тех, кто не мог покинуть город в течение 24 часов, ждал расстрел. На центральных улицах и площадях города, на деревьях скверов и оградах парков, на светофорах и фонарных столбах, на памятниках висели трупы казненных горожан. Из больниц, где проходили лечение раненные от воздушных налетов гражданские лица, фашисты забрали всех и в месте, называемом Песчаный Лог, на южной окраине города расстреляли. Всего около полутысячи человек. Расстреляли и «цивилизованные европейцы» всех пациентов психиатрической больницы вместе с врачами (этот эпизод вошел в знаменитую кино-эпопею режиссера Матвеева «Судьба» и «Любовь земная»). Воронеж оказался единственным городом Европы, где оккупационный фашистский режим не смог установить свою администрацию и назначить бургомистра. На призывы немцев записываться в полицию не пришел ни один человек. Из каждого подъезда, каждого оконного проема, каждого подвала фашистам грозила смерть. Особенно к ярости горожан послужил случай, произошедший 13 июня, за месяц до немецкого вторжения. Тогда, в воскресный день, в городском детском парке было по обыкновению много детворы. Внезапно именно на парк был совершен массированный авиа-налет. Погибли сотни маленьких воронежцев. Поодиночке и в составе десятков партизанских отрядов горожане безжалостно мстили врагу. Не нашлось ни одного предателя!
Особого внимания заслужили воронежские коммунисты. Наверное, помня о них, Воронеж всегда считается частью «красного пояса». Все до единого, от секретарей горкома и райкомов до рядовых, они вошли в состав коммунистического батальона. Это подразделение с первых дней обороны города вступило в схватку с врагом, действуя и самостоятельно, и в составе регулярных войск. Они сражались на самых страшных участках фронта, первыми поднимались в бой, выполняли самые ответственные задания. Почти все они оставили свои фамилии на обелисках павших героев. То же можно сказать и о бойцах НКВД, бесстрашно сражавшихся с гитлеровцами в первые дни ожесточенных уличных боев, совершавших дерзкие рейды и отбивавших у врага целые кварталы.
В конце августа и сентябре 1942 года командование Красной Армии предпринимает попытки закрепить за собой плацдарм на правом берегу Воронежа. Не с первого раза, но нашим войскам это удалось. В истории воронежского сражения этот плацдарм стоит особняком. Пару лет назад, на встрече ветеранов, давая интервью для телеканала, два бывших бойца 100-й стрелковой дивизии Перхоровича вспоминали: «Мы прошли всю войну. Курскую дугу, Киев, Львов, Польшу, Прагу... Но то, как здесь поднималась в атаку наша пехота, мы не видели больше никогда». Чижовский плацдарм, прозванный у солдат «долиной смерти», начинался от заливных лугов правобережья и поднимался на крутые береговые холмы южной части города.
Для форсирования Воронежа, наши солдаты по ночам сооружали подводную переправу из бетонных осколков и битого кирпича, на полметра прикрытую водами реки и невидимую с воздуха. По ней в одну из ночей на правый берег перешла техника и пехота и неожиданно ударила по врагу. Завязалось страшное сражение, длившееся несколько недель, в результате которого маленькая часть города осталась за нашими бойцами. Сражение на Чижовке не прекращалось и дальше, обе стороны пытались улучшить свои позиции. Немцы успели превратить этот район в мощнейшую полосу обороны с фортами и опорными пунктами. Сражались за каждый дом, за каждый этаж, за каждую комнату, за каждый подвал. Руины по многу раз переходили из рук в руки. В воронежских музеях хранятся предсмертные записки наших героев и свидетельства очевидцев их подвигов, говорящие о высочайшем состоянии духа, глубоком патриотизме и беззаветной верности. Они не были «пушечным мясом», они приносили себя в жертву на алтарь нашей жизни и нашей свободы. Десятки тысяч советских солдат отдали свои жизни за маленький клочок этой земли. Все они покоятся в «братской могиле №1» мемориала «Чижовский плацдарм». Братских могил в Воронеже больше двухсот.
Именно с этого плацдарма началось и освобождение города, до которого было еще несколько месяцев упорных уличных боев, артобстрелов, авианалетов, снайперской войны. Ветераны вспоминают, что в боях за Воронеж не было раненых, их достреливали, потому что город беспрестанно горел.
Надо сказать, что все время боев невероятное упорство оказывали и немецкие части. Для подъема их боевого духа, в Воронеж была переброшена дивизия из Германии, в составе которой был пехотный полк, в котором в первую мировую войну служил ефрейтор Адольф Шикльгрубер-Гитлер. После встречи на Чижовке с 100-й стрелковой дивизией, через 2 дня боев в полку осталось 8 человек.
Немецкий военный корреспондента Густав Штебе, участник сражений за Воронеж, по горячим следам оставил свои воспоминания о боях - «Offensive und Abwehr un Woronesh» (О сражении за Воронеж):
«С первых дней июля, когда немецкие моторизованные части после быстрого перехода приблизились к значительному советскому городу Воронежу, это название города стало эмблемой, как для фронта, так и для Родины, особенно ожесточенных боев.
Для офицеров, унтер-офицеров и рядовых, которые участвовали в боях при взятии Воронежа, в большом оборонительном бою в северо-западной части или многочисленных боях на северной окраине, на юго-северной улице, в университетском квартале, у больницы, на берегу реки Воронеж и на юго-востоке города, навсегда останутся в памяти.
...В этих боях погиб не один немецкий товарищ. Кресты немецких могил стоят повсюду, где требовались жертвы, посреди разрушенного города, между сгоревшими фасадами домов и баррикадами, перед фабриками, на улицах и на берегу Дона...
...Каждый немецкий солдат этого участка фронта понимал, почему эти позиции должны были удерживаться.
Здесь находился клин фронта, который должен был сдерживать операции на Кавказ и Сталинград...»
О серьезности этого участка фронта для фашистов говорит и то, что в разгар боев в Воронеж была переброшена их дивизия из Сталинграда. Однако в непрестанных кровопролитных схватках боевой дух немецких войск падал, чего не скажешь о жестокости. Вокруг города и в области действовали десятки концентрационных лагерей, в которых от голода и мороза погибали тысячи военнопленных и перемещенных гражданских лиц. Сам Воронеж почти полностью обезлюдел. Часть жителей была угнана фашистами в тыл, часть переправлена на русскую сторону, часть была уничтожена. Особой жестокостью отличались части венгерской армии, квартировавшие в пригородах, их издевательства и надругательства над мирными людьми превышали всю меру человеческого понимания. В рядах советских воинов действовал приказ - мадьяров в плен не брать. Теперь на месте их захоронений Россия вынуждена была воздвигнуть памятный мемориал. Но память об их чудовищных злодеяниях в сердцах русских людей переживет любые мраморные кресты.
В ночь с 24 на 25 января 1943 года на левом берегу города сосредоточились мощные ударные группы советских войск. С рассветом погода резко ухудшилась и без поддержки авиации и прицельной артподготовки, под аккомпанемент «Катюш» (родиной которых является воронежский завод «Коминтерна» и по клейму с литерой «К» получивших свое название) пехота и танкисты перешли в наступление. Воронеж был очищен одним мощным ударом, силы которого хватило и на то, чтобы линия фронта откатилась далеко за Дон. Город горел, но впервые за семь месяцев беспрерывных боев наступила тишина.
Город Воронеж оказался третьим, после Ленинграда и Севастополя, по длительности нахождения на линии фронта. За всю войну было только два города - Сталинград и Воронеж, где линия фронта проходила через сам город. Воронеж вошел в число 12 городов Европы, наиболее пострадавших во Второй мировой войне и в число 15 городов СССР, требующих немедленного восстановления. В воронежских операциях было уничтожено 26 немецких дивизий, 2-я венгерская (полностью) и 8-я итальянская армия, а также румынские части. Количество пленных было больше, чем под Сталинградом. В сражениях на воронежской земле погибло около 400 000 советских воинов...
Уже 26 января в город из окрестных поселков стали возвращаться его жители. Воронеж встретил их грудой камней и заревом пожарищ. Но уже к марту их количество достигло 10 000 человек. Коммунальный фонд города был уничтожен на 92%, из 20 000 домов полностью разрушенными были 18 220 строений. На совете правительства ставился вопрос о нецелесообразности восстановления города и его ликвидации. Но воронежцы упорно возвращались на родину. Вот воспоминания очевидца от встречи с любимым городом:
«От проспекта Революции остается страшное впечатление. Нет ни одного целого дома. Все сожжено, все разрушено. Поперек проспекта лежат вековые деревья, много кроватей и другой мебели. Подбитые танки, автомашины. Нет памятника Петру I. Петровский сквер весь в окопах, в блиндажах. В Кольцовском сквере тысячи могил с крестами. Здесь «фрицы» устроили кладбище. Горит здание обкома партии, вернее не здание, а то, что от него осталось, - огромные развалины. Пламя высоко поднимается над этими грудами гранита...»
Перед своим отступлением из города немцы разрушили заводские корпуса, взорвали лучшие общественные здания: государственный университет, вокзал, здание обкома и облисполкома, Дворец пионеров. Разрушен был Митрофаниевский монастырь и его колокольня - памятник творчества Гваренги. Искалечено прекрасное здание филармонии (бывшее Дворянское собрание), разбита колоннада старинного дома Тулинова. Два с половиной века стоял на острове свидетель петровских времен, молчаливый, но много говоривший нашей памяти цейхгауз. Ни огонь, ни время, ни человек не тронули его мощных стен. Фашисты превратили их в груду кирпича. Они увезли на переплавку и бронзовый памятник Петру из городского сквера.
Поэт-фронтовик Ольга Кожухова, потрясенная испытаниями, выпавшими на долю родного города, вспоминала его прежний светлый облик, сравнивала с тем, каким он стал:
«...Он плыл рекою голубою,
Он солнцем огненным сверкал
И отражал меня с тобою
В озерах уличных зеркал.
Теперь там мертвые колонны,
Глазницы черные домов...»
Поэт Константин Гусев гневными и взволнованными словами рассказывал о том, что сделали гитлеровцы с Воронежем:
«Но словно в горы входишь ты
в свой город.
Камни, груды щебня,
развалин мрачные хребты,
разбитых стен косые гребни.
...Глядит хозяйкою луна
из окон выжженного дома.
Бьет ветер в жесть. И ночь полна
железного глухого грома.
Здесь света нет и нет тепла -
твой город темен и печален.
И полночь на плечи легла
безмерной тяжестью развалин.»
Ко всем воронежцам обращал поэт страстный призыв поднять из руин родной город:
«На поле минном он лежит,
последней истекая кровью.
Он хочет в бой, он хочет жить!
Спаси его своей любовью!»
Да, действительно, Воронеж лежал на минном поле... За четыре месяца саперы обнаружили на улицах города пятьдесят восемь тысяч противопехотных и противотанковых мин. В дальнейшем общее количество опасных находок превысило 300 000.
Гитлеровцы сожгли Воронеж, но не убили его. Город был пробужден от страшного сна животворящей любовью своих сынов и дочерей. Поистине, только Любовь способна воскрешать!
Много лишений и трудностей испытали воронежцы, возвратившиеся первыми в разрушенный город. Об этом суровом времени они могли бы сказать:
«В те дни в глазах у нас не гас
Тяжелый дым беды.
В жилищах не было у нас
Ни света, ни воды.
Сидели мы при фитилях,
Вдыхая гарь и чад.
Ходили воду брать в овраг,
Как триста лет назад.»
Но фашистским безумцам не удалось отбросить Воронеж на триста лет назад, хотя их горделивая пропаганда пророчила, что город не восстановиться и за 50 лет. Уже через месяц после освобождения города вступили в строй временные электроустановки, временная насосная станция. Население получило и воду и свет. Водопровод был полностью восстановлен к 1 сентября 1943 года, ВОГРЭС дала ток в январе 1944 года.
Город возрождался. Много было вложено труда, чтобы сгладить следы немецкого разбоя. Каждая трудовая победа была праздником: вот уже приведены в исправность телефон, телеграф, радио, железнодорожные вокзалы. Вот уже работают фабрики и заводы, школы и больницы, вузы и театры. На стадионах воронежские футболисты состязаются с иногородними командами.
Тысячи небольших домов восстановили индивидуальные застройщики, получив кредит от государства. Многоквартирные дома восстанавливали строительные конторы города и крупных учреждений. Все население участвовало в разборке разрушенных зданий. Там и тут вместо бесформенных руин вставали штабеля кирпича. Знакомые контуры домов напоминали прежний Воронеж. Но стоило вглядеться пристальней, и странное, немыслимое зрелище снова и снова ранило сердце. Сколько еще оставалось домов «сквозных»! В нижних этажах домов-коробок лестничные клетки и бетонированные арки подъездов приходилось приспосабливать под магазины, кустарные мастерские, закусочные. Но в большинстве этих домов окна и дверные проемы до высоты человеческого роста были заложены кирпичом. Аккуратно выведенная стенка скрывала от глаз нутро выжженных зданий.
Панели и тумбы по краям тротуаров выбеливали мелом. Это придавало городу особенно опрятный вид. Улицы все были подметены, даже те, на которых не сохранилось ни одного целого дома.
В марте 1944 года Воронеж посетила правительственная комиссия по оценке ущерба. После осмотра города ее представители задали только два вопроса: почему так чисто и где живут люди?
Где же, в самом деле, жили люди? Пока шла война, пока не было уличных фонарей, проходя ночью по городу, можно было наблюдать какой-то отблеск на тротуарах, у самой подошвы искалеченных домов. Это пробивался слабый свет из окон подвалов. Подвалы были заселены в первую очередь, сразу же после освобождения города.
Когда разминировали домики, уцелевшие главным образом в приречных, изрезанных оврагами районах города, многие сотни семей перебрались туда. Но подвалы не остались необитаемыми. Их сейчас же снова занимали воронежцы, возвратившиеся на родное пепелище. Пригодных к ремонту домов было так мало - восемь-десять из сотни, а население города все увеличивалось. Стали приспосабливать под жилье каждую случайно сохранившуюся ячейку разрушенных зданий. В центре города, в большом доме, зияющем всеми своими этажами, на самом верху - не под крышей, потому что крыши не было, а, кажется, будто прямо под кровлей неба - светилось одно окно. Кто-то жил на этом удивительном маяке! Была в городе колокольня, оборудованная под квартиру. Комнатки, восстановленные в разных этажах непокрытых, неотстроенных домов, походили на скворешни на голых еще деревьях.
Тысячи воронежцев возвратились в родной город, зная заранее, как здесь тяжело и трудно. Мужественные русские люди дали клятву поднять Воронеж из пепла пожарищ, из обломков и развалин. Рабочие, служащие, женщины-домохозяйки, подростки участвовали в восстановительных работах.
Воронеж восстановился за пять послевоенных лет.
В боях за освобождение Ростова-на-Дону в ноябре 1941 года особенно отличились воины Ростовского стрелкового полка народного ополчения и чекисты 230-го полка конвойных войск НКВД. Бойцы и командиры этих частей, прикрывая отход войск 56-й Отдельной армии на левый берег Дона, последними оставили город 21 ноября 1941 года. Батальон 230-го полка НКВД под командованием старшего лейтенанта М. В. Галушко несколько часов вёл неравный бой с двенадцатью танками противника на Зелёном острове и удержал этот важный плацдарм для контрнаступления. В течение 26–28 ноября отдельные подразделения двух рот 230-го полка, форсировав Дон по неокрепшему льду, вели бои в условиях окружения в различных районах Нахичевани, нанеся противнику значительные потери в живой силе и боевой технике. С утра 29 ноября 230-й полк НКВД с двумя батальонами 1175-го стрелкового полка 347-й Краснодарской стрелковой дивизии, наступая через посёлок Маяковского, центр города, посёлок Дачный, к 16-00 вышел на западную окраину Ростова, к посёлку Змиевой. За боевые отличия 230-й полк конвойных войск НКВД был удостоен ордена Красного Знамени, десятки бойцов и командиров награждены орденами и медалями. Среди них командир полка – подполковник П. П. Дёмин, военком полка – батальонный комиссар Ф. В. Школьников, начальник штаба – капитан Н. И. Исаев, комбат Галушко, командир роты Г. М. Свиридов, командир пулемётного взвода старший сержант Г. В. Макаревич.
В фондах Ростовского областного музея краеведения сохранился дневник начальника штаба (старшего адъютанта) второго батальона этого полка капитана Ивана Митрофановича Березенцева. Лаконичные записи кадрового командира позволяют увидеть войну не в официальных боевых сводках и донесениях, а из-за бруствера окопа, глазами боевого командира на передовой линии фронта. Записи показывают примере 230-го полка трагическую судьбу многих тысяч воинов-освободителей Ростова, погибших вскоре на Миус-фронте, в тщетных попытках прорвать немецкие оборонительные рубежи на Самбековских высотах и освободить город и порт Таганрог. Директива Ставки Верховного Главнокомандования № 005128 от 24 ноября 1941 года требовала от командования Южного фронта после освобождения Ростова ликвидировать таганрогский плацдарм противника и освободить важный город, порт и аэродромный узел. В течение декабря 1941 года трижды, с 1-го по 5-е, с 10-го по 15-е, с 24-го по 27-е, войска 56-й и 9-й армий штурмовали миусские рубежи, стремясь выполнить приказ Москвы. Несмотря на массовый героизм советских воинов и огромные потери личного состава, освободить Таганрог не удалось. Командующий Южным фронтом генерал-полковник Я. Т. Черевиченко был снят с должности, на его место назначен командующий 6-й армией Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский.
Прочитаем вместе бесценные записи капитана Березенцева:
29 ноября 1941 года.
В 2-00 началось общее наступление частей Советской армии на город Ростов н/Д. Второму батальону 230-го полка, занимавшему позиции на Зелёном острове, приказано: форсировать р. Дон, вклиниться в город на участке: Краснофлотская – 29-я линия и, выйдя на Первую Советскую улицу, организовать преследование отходящих на запад немецких оккупантов. Батальон, не встречая серьёзного сопротивления и уничтожая на своём пути мелкие группы противника, выполнил задачу. Зелёный остров остался позади. Подразделения Первого батальона нашего полка, еще ранее ворвавшиеся в город и в течение 27–28 ноября вели ожесточённые бои с превосходящими силами противника, соединились со Вторым батальоном.
Полк начал прочёсывать город с востока на запад. На улицах – автоматные и пулемётные очереди. Жители помогают отыскивать спрятавшихся во дворах фрицев. Из управления Сев.-Кав. жел. дороги выскочил на бешеной скорости фашистский мотоциклист. Меткий выстрел советского снайпера – и он распластался посреди Театральной площади. Возле него как из-под земли выросли советские ребята.
У театра М. Горького головами к трибуне лежали в одну шеренгу трупы одного взвода нашего полка. На них лежал аншлаг с надписью крупными буквами на русском языке: «Так будет со всеми партизанами». (Вероятно, немцы захватили этот взвод в плен и всех расстреляли). На улицах города большое оживление, ликование, слёзы радости, объятия, поцелуи. Все радовались не только освобождению своего родного города, но и первой победе над фашистскими войсками, одержанной с начала войны.
Ростов прочёсан. На улицах немало трупов. На западной окраине города один ростовчанин, прощаясь со мною, сказал: «Гитлеровцы, поспешно отступая из города, говорили, что город кишит партизанами». 230-му полку поставлена новая задача: преследовать отходящего на Таганрог противника. Командир полка т. Дёмин отдал мне приказание: оставаться на западной окраине города, собрать тут задержавшиеся при прочёсывании города подразделения и догонять полк по дороге на хутор Водяной. В период боёв за Ростов н/Д полк захватил следующие трофеи: танков – 8; орудий – 12; миномётов – 26; автоматов – 40; винтовок – 157; снарядов – 8 000; патронов – 33 000; радиостанций – 2; понтонных сооружений – 4 комплекта; 1 автомашину с оружием, отобранным у населения, но отбитую.
Принимаю меры для установления связи с полком, но это мне не удалось. К часу ночи с бойцами около ста человек вышел к хутору Водяной. Впереди взлетали в небо белые осветительные ракеты. Шла ожесточённая перестрелка. Выслал разведку, которая вскоре вернулась и доложила, что впереди линия фронта, хутор Водяной в руках противника, нашего полка здесь нет.
Положив людей отдыхать, я со старшиной т. Бережным пошёл уточнять данные. В темноте наткнулся на идущую вдоль фронта легковую автомашину с потушенными фарами. Остановил. В ней оказался начальник штаба армии. Доложил ему. Получил ответ: «Вашему полку на марше дана новая задача. Ищите полк на левом фланге армии у берега Азовского моря, в районе села Приморка».
Учитывая, что люди были в бою и проделали переход в несколько десятков километров, решил заночевать вблизи позиций в небольшом хуторке. В это время в ночной темноте в поисках своих частей и подразделений блуждало много походных кухонь с горячей пищей. Они накормили и нас.
30 ноября 1941 года.
Проснулся. На дворе чуть светало. Валил снег густыми шапками. Выйдя на улицу, я радостно вздохнул. Ещё бы, при таком снеге нет видимости, а это даёт мне возможность вести своих бойцов безопасно вдоль фронта на соединение со своим полком. Подал команду строиться. Неожиданно фашистский самолёт пронёсся над нашими головами и с высоты не более пятидесяти метров сбросил мелкие бомбы. Последовали оглушительные взрывы. Самолёт исчез. Жертв среди нас не было. Мысленно я подумал, что не иначе о нашем пребывании в хуторке сообщил по радио или телефону притаившийся лазутчик.
К концу дня мы приближались к Синявской. В огромной впадине я увидел ленты [колонны кавалерии] кавсоединений. Спустились на дно. Неожиданно в небе появилась вражеская эскадрилья. По ним кавалерийские части открыли зенитный огонь. Стервятники сделали три захода. Пробомбили и улетели. Жертв среди моих людей не было. Наконец, Приморка. Нашли свой полк. У всех радостно светились лица. В наше отсутствие полк несколько раз атаковал противника в районе Екатериновка. Имел потери. Здесь же смертью храбрых погибли старший политрук т. Козлов, лейтенант Алексеев и другие. Тут выросла новая братская могила.
7 декабря 1941 года.
Бои за Ростов остались позади. Отступая на Таганрог, гитлеровцы на дороге оставили немало техники и трупов. Вот уже несколько дней на фронте царит относительное спокойствие. Противник занял командный берег по р. Самбек и в районе Варёновка – Екатериновка поспешно укрепляет свои позиции. Наш полк систематически ведёт разведку боем. Совершает ночные поиски с целью захвата «языка». Первый и второй батальоны сильно поредели. Командование полка из двух батальонов сформировало один – сводный. Комбатом назначен т. Галушко. Я – заместителем. Командирами рот: т. т. Кравников, Найрен и Свиридов.
9 декабря 1941 года.
Слегка морозное утро. Яркое солнце и белый снег – слепит глаза. На фронте – ни одного выстрела. Я, адъютант т. Иванов Г. Г. и комроты т. Свиридов идём по улице с. Приморка. Недалеко от нас стали разрываться мины противника. Не успел я ещё проговорить: «Ведь это немцы ведут миномётный огонь по нам, давайте уйдем в укрытие!», как в десяти шагах от нас шлёпнулась мина. Запели на разные голоса осколки, полетели комья мёрзлой земли. Среди нас оказались ранеными старшие лейтенанты т. т. Иванов и Свиридов.
Спустились в подвал. Свиридов имел незначительное ранение. Товарища Иванова положили на гору картошки, раздели, осмотрели. Рана оказалась серьёзной: осколок раздробил ключицу и засел в плече. Наложил бинт. Он сразу покраснел от крови. Наложил повязку ещё. Закурили. Каждый молча думал про себя о случившемся. Первым нарушил тяжёлое молчание т. Иванов. Он сказал: «Ведь я предчувствовал, что буду ранен. Не раз говорил санинструктору, чтобы он при моём ранении быстро мне оказал медпомощь. А ведь меня ранило, а его не оказалось. И первую медпомощь мне оказал капитан Березенцев. Теперь буду об этом помнить всю жизнь». Пришли санитары. Положили т. Иванова на носилки и унесли в санбат.
10 декабря 1941 года.
На фронте шла ленивая перестрелка. На дворе было холодно. В теплую хату погреться набилось много людей. Сидеть было негде. Все стояли как сельди в бочке, опираясь на винтовку. Послышался гул самолёта. Потом свист падающей авиабомбы. Раздался взрыв огромной силы. Развалились сени дома. В комнате все спокойно продолжали стоять, курить, балагурить. Никто не сдвинулся с места. Оказалось, что бомба упала посреди улицы и напротив хаты. Взрывная волна прошла над крышей дома, а сени развалил упавший ком мёрзлой земли. В огромную воронку можно было свободно опустить хату, в которой отогревались фронтовики. Спокойствием и пренебрежением к опасности я был поражён.
12 декабря 1941 года.
Сегодня у нас праздничное настроение. Наши дорогие ростовчане прислали нам фронтовые подарки. Одну посылку получил и я. Вскрыл. Там оказалось печенье, коржики, пряники, конфеты, мыло, полотенце, носовой платок с красной вышивкой на уголке: «Защитнику Родины» и письмо. В письме было написано:
«Бойцу или командиру – защитнику родины СССР. От ученицы 6-го класса «Г» школы № 78 г. Ростова н/Д. Шлю Вам горячий привет и ученический подарок! Желаю я Вам самых наилучших и быстрых успехов в разгроме и уничтожении фашистских извергов, людоедов. С получением моего письма и подарка я ещё раз прошу Вас вместе с моим папой, находящимся на фронте, отомстить гитлеровцам за их проделки над нами. Н. Чурилова».
Прочитав душевное письмо, я задумался, а потом мысленно произнёс: Спасибо, Нина, за твой подарок! Твое письмо влило в наши сердца ещё более злобы и ненависти к фашистским палачам. Твою просьбу – «разгромить и уничтожить гитлеровцев!» – я твёрдо уверен, что Советская Армия обязательно выполнит!
14 декабря 1941 года.
Комбат Галушко и я прибыли по вызову на КП 230-го полка. Сводному батальону полка поставлена боевая задача: с рассветом прорвать фронт, овладеть Вареновкой и, выйдя в глубокий тыл противника, сковать его силы. Для связи будут приданы вам рации. К этому представитель штаба армии добавил: «За успешное выполнение задания Вам будет присвоено звание Героя Советского Союза». Возвратились в Приморку. Проработали задачу. Подготовили подразделения. На дворе шёл мокрый снег. Собрались ещё раз в хате, чтобы поговорить о поставленной задаче, погреться, покушать, отдохнуть перед ответственным предстоящим боем. Вдруг неожиданный стук в сенях. Энергично распахивается дверь, и на пороге в комнату в военной выправке застыли задорные, энергичные три девушки с винтовками в руках и рацией за спиной. Старшая докладывает комбату, что они прибыли из штаба дивизии в его распоряжение. Командиры молча переглянулись, смущённо пряча свои грязные обросшие головы и небритые лица. (Полк около трёх недель не выходил из боёв).
Девушки поставили в угол винтовки. Сняли рацию. Заметив наше смущение, они взялись за хозяйство: подбросили дров в печку, принесли из колодца воды, нагрели её в чугунке и «заставили» нас мыть головы и бриться. Пока мы выполняли задание радисток, они тем временем сходили в погреб, принесли картошки, нажарили, накрыли стол. За скромным фронтовым ужином нам девушки рассказывали:
– Надоело нам сидеть при штабе дивизии. Скучно. Иногда прилетит фашистский самолёт, покружит высоко в небе, сбросит куда-нибудь бомбу и трусливо улетит под визг наших зениток. Настоящего боя мы ещё не видели!...
После полуночи батальон, одетый в новые полушубки, валенки, шапки-ушанки, шерстяные перчатки и тёплое белье, без единого выстрела бесшумно пополз по лугу к позициям противника на Варёновку. Шёл дождь. Немцы ничего не подозревали. До рассвета проделали проходы в проволочных заграждениях, разминировали отдельные участки. Чуть стало сереть.
Батальон рванулся вперёд. Забросал фашистов ручными гранатами и занял первую линию окопов. Однако немцы вскоре очухались от нашей неожиданной, дерзкой атаки. Они открыли беспорядочный огонь из автоматов, пулемётов, миномётов. Загремела артиллерия. Авиация противника с бреющего полёта вела огонь по нашим рядам. Подошли крупные резервы фашистов и контратаковали нас. В это время наша артиллерия открыла огонь. Не выдержав превосходящих сил противника и плотного огня, батальон отошел метров на сто и залёг на лугу. По приказу командира полка батальон снова бросился в атаку, но, уже обескровленный, не смог пробить крепкую оборону фашистов. Батальон, откатившись, снова залёг. Огонь противника усиливался. Шли длинные минуты, часы. Ждали новых приказов, но они не поступали. Дождь усилился. Земля размякла. На лугу образовались лужи. Местами растворилась грязь. Обмундирование было мокрое, в валенках хлюпала вода... На лицах у всех – комья грязи, так губительный огонь противника заставляет влипать в родную землю...
Около четырнадцати часов последовал приказ: отойти на исходные позиции в Приморку. Отходили медленно, перекатами, ползком. Эта боевая операция была последней. Сияющие радистки, принявшие первый настоящий бой, ушли в штадив [штаб дивизии]. Остатки полка в 78 человек, включая штаб полка и тылы, отведены в Ростов-на-Дону на отдых. В с. Приморка появилась новая братская могила. Говорят, что командир полка, взглянув на остатки части, заплакал. Потери полка убитыми и ранеными – около 1100 человек. В приказе по 56-й армии о 230-м полку написано:
«Личный состав бесстрашно сражался с немецко-фашистскими захватчиками, проявляя при этом изумительные образцы мужества, непоколебимой стойкости, отваги и храбрости, сохраняя во всех случаях сложной обстановки высокую дисциплину и организованность».
За боевые действия при защите Ростова-на-Дону от немецко-фашистских полчищ 230-й полк награждён орденом «Красное Знамя».
Я ведь не стал Вас добивать, как Сергей Мурашов. А Вы сами голову под щелобаны подставляете... Вы мазохист?
Гот медленно отводил свои войска от одной отсечной позиции к другой, они двигались в юго-западном направлении. От сектора Мышковы – к Аксаю. От Аксая – к Салу. Потом к Куберле. Неожиданными энергичными контратаками он последовательно изматывал противника, который буквально наступал ему на пятки. Самообладание, военное искусство, свежие идеи, настойчивость и отвага – вот качества, позволившие генерал-полковнику противостоять своим ослабленным 57-м танковым корпусом превосходящим силам трех советских армий. И все это время он осознавал свою ответственность за дальнейший ход сражения – он должен предотвратить прорыв русских к Ростову с востока и юго-востока, так же как Холлидт и Фреттер-Пико предотвратили его с севера; он должен прикрыть тыл немецких армий, воюющих на Кавказе. 
