[Александр Кас]

Дорогие друзья, предлагаю здесь обсудить замечательную книгу Александра Матвеевича Шарымова "1703 год. Хроника года и его загадки". Очень жаль, что Александра Матвеевича больше нет с нами, ибо таких талантливых исследователей, труженников, больших умниц среди официального исторического контингента не сыскать.

Давайте скажем Автору большое Спасибо и обсудим в нашем Клубе его, не побоюсь этого слова, Великий Труд.

[Александр Кас]

Для начала выложу отрывок из Третьего Раздела Книги, как ярчайшая иллюстрация того, чем по сути является Официальная История Петра I. Это вовсе не история, как многоие думают. Это большая маскарадная ПОТЕХА, умышленно наложенная штукатурка на очень опасную историческую ПРАВДУ.

Александр Кас сказал:

I. Первый шкипер на Неве: Ауке или Ян

Забежим в нашей хронике немного вперед и заглянем в № 37 московских «Ведомостей», вышедших 15 декабря 1703 г.:

«В ноябре месяце пришел к Санктпитербурху карабль галанской с товары, с питьями, и с солью, на котором был шипер, и неколико матросов, и тот карабль по повелению господина губернатора принят по обыкновению и за приход подарено вышепомянутому шиперу за столом в дому его губернаторском пять сот золотых, а матросом кои сним были по триста ефимков коемуждо, и при том сказано ему во обнадеживание других, естли по том другой карабль туда придет, и тому, кто на том карабле, дано будет триста золотых, такожде есть ли и третий карабль придет дано будет сто пятьдесят золотых, и с тем тот вышепомянутой карабль от Санктпитербурха отпущен в надлежащий ему путь со удоволствованием, а товары все которые на том карабле были куплены повольною ценою» 1).

Событие это было в истории города настолько незаурядным, что представляется нужным посвятить ему эту главу.

* * *

Вместо эпиграфа — две выдержки из книг, почти классических в освещении и жизни раннего Петербурга.

Профессор Алексей Владимирович Предтеченский писал в сочинении «Основание Петербурга»:

«В ноябре 1703 г. в Неву пришел голландский корабль, нагруженный солью и вином. Меншиков принял шкипера Выбеса весьма радушно и наградил его 500 золотых.
Приход корабля Выбеса был отмечен в „Ведомостях“ (15 декабря 1703 г.) как значительное событие» 2).

Профессор Владимир Васильевич Мавродин вторил Предтеченскому в одноименном труде:

«Глубокой осенью, в ноябре 1703 года, когда шведский флот ушел по заливу в Выборг, в Неву вошел голландский корабль шкипера Выбеса, доставившего соль и вино.

Меншиков наградил Выбеса пятьюстами золотыми.

Еще в конце мая 1703 года Петр назначил награды: пятьсот золотых первому иностранному судну, которое бросит якорь в Неве, триста — второму и сто — третьему. Меншиков выполнил приказ Петра» 3).

Оба сообщения наших историков содержат, по крайней мере, по одной неточности.

Предтеченский неправ, утверждая, что «Ведомости» отметили «приход корабля Выбеса... как значительное событие».

Взгляните повнимательнее на приведенную в начале главы цитату — и вы убедитесь, что там и речи не было о «корабле Выбеса». Там сообщалось только о приходе «карабля галанского с товары». Говорилось и о безымянном «шипере» этого судна. Но ни о каком «шкипере Выбесе» речи не шло.

Мавродин же неправ, утверждая, что «еще в конце мая» Петр назначил награды будущим первоприходцам на Неву. Это утверждение содержится во многих сочинениях наших историков, — но оно, увы, неверно.

Петр, действительно, назначил награды в мае. Но о назначении этом мы знаем из письма цесарского резидента в Москве Оттона-Антона Плейера, который 10 мая писал в Вену:

«Вчера вечером мы получили из армии царя под Ниеншанцем известие о том, что... 1 мая... гарнизон [Ниеншанца]... сдался его царскому величеству...
Сразу же было отправлено в Голландию и в другие страны известие о победе и было велено всем сообщить, что судно, первым вошедшее в эту морскую гавань, получит в подарок 500, второе 400, третье 300, четвертое 200, пятое 100 дукатов» 4).

Если Плейер писал об этом уже 10 мая, то Петр I никак не мог «назначить» указанные суммы «в конце мая». Весть о «назначении» пришла в Москву 9 мая. Следовательно, с Невы — от Шлотбурга — она должна была уйти никак не позднее 2 мая.

А отсюда — вывод: «назначение» было оглашено царем Петром именно «сразу же» по взятии Ниеншанца, вероятно — 1 мая.

Причем, судя по всему, «назначение» царя было устным, чем и можно объяснить расхождение в цифрах между сообщениями цесарского и голландского резидентов. А голландский посланник в Москве Генрих ван дер Гульст писал в Амстердам 23 мая:

«Его царское величество изволил назначить премию в 500 червонцев первому шхиперу, которой из Голландии или другого места приведет свое судно в Ниеншанц, которой переименован в Шлотбург, 300 червонцев назначено шхиперу второго судна и 100 червонцев шхиперу третьего судна» 5).

К слову, в ноябре цифра «третьей премии» вновь претерпела изменение — и стала равна ста пятидесяти золотым...

А теперь — еще об одном.

В цитатах и из Предтеченского, и из Мавродина есть не только разные неточности, но и одна общая ошибка.

Она касается «шкипера Выбеса».

Разъяснению их ошибки и посвящена эта глава моего очерка.

* * *

Имя шкипера Ауке Выбеса из голландского городка Хинделопена традиционно связывалось отечественными историками с заандамским негоциантом Корнелием Михельсоном Кальфом, по распоряжению которого будто бы Выбес привел к молодому Петербургу первое торговое судно, принадлежавшее Ост-Индской кампании.

В поисках сведений об Ауке Выбесе я решил обратиться непосредственно в Хинделопен (этот город находится в северной провинции Нидерландов — Фрисландии).

Любезное содействие питерской переводчицы Ларисы Георгиевны Кондратьевой и шведского математика, профессора Стокгольмской королевской академии Бу Р. Дёоса помогло мне связаться с директором Хинделопенского музея доктором Габриэлем Дж. М. М. Грёневудом.

В начале 1985 г. я получил от него письмо:

«Дорогой м-р Шарымов,
было большим удовольствием получить переданное мне д-ром Дёосом из Стокгольма Ваше письмо, в котором Вы выразили желание получить сведения о семействе Выбесов из Хинделопена.
Приятно знать, что наш маленький город с его скромной историей известен в далекой России. На Ваш вопрос о том, имеются ли подлинные документы, связанные с этим семейством, или память о нем легендарна, могу сообщить следующее.
Сколько нам известно, имя Ауке Выбеса впервые было упомянуто в начале XIX века Якобусом Схельтемой. Вокруг вымышленной фигуры Ауке Выбеса была наверчена целая история. Он был якобы первым шкипером на Неве и его будто бы встречал царь Петр с женой — оба инкогнито. Царь наградил его деньгами и привилегиями в новопостроенной гавани Санкт-Петербурга...
Имени Ауке Выбеса в старых архивах Хинделопена не обнаружено. Однако нам известно имя Петера Выбеса. Он родился в маленькой деревушке Молкерум неподалеку от Хинделопена и жил с 1707 по 1781 годы. В 1737 году он женился на Трийн Тьерде — уроженке Хинделопена.
Легенда утверждает, что Петер Выбес был внуком Ауке Выбеса, что имя свое он получил в честь Петра Великого и был, кроме того, шкипером корабля деда, именовавшегося „Санкт-Петербург“.
Петер Выбес действительно был в 1744 году шкипером судна, называвшегося „Санкт-Петербург“. Есть и другие факты, подтверждающие его историю.
В нашем музее хранится завещание Петера Выбеса. У нас есть также и его портрет, в нижней части которого различима корма корабля „Санкт-Петербург“...
На страницах 33–37 репринтного издания маленькой книжки „Достопримечательности Хинделопена“, впервые выпущенной в 1855 году, вы найдете статью об Ауке Выбесе 6).
Статья Г[оссе] Блома содержит источники, легшие в основу истории Петера Выбеса, а также демонстрирует, насколько сомнительной является фигура Ауке Выбеса...
Однако муниципальный совет Хинделопена принял решение воздвигнуть в порту статую знаменитого Ауке Выбеса. И это показывает, что Хинделопен не забыл своего великого легендарного сына, жившего в XVIII столетии.
Эти сведения о семействе Выбесов — почти все, что мне известно и чем располагает наш музей. Надеюсь, это поможет Вам в Ваших изысканиях...
Искренне Ваш — Г. Дж. М. М. Грёневуд» 7).

Вот так вот, господа. Этим маленьким очерком мы сразу можем отправить в урну всю ТИ-историю Петра I и образования Петербурга. А вместе с этим и всю насквозь фальшивую матчасть;: "Ведомости", "Жюрналы", "Письма".

Голландский шкипер Ауке Выбес, первым пришедший в Петербург в 1703 году есть оказывается 100%-ный МИФ начала 19-ого века. А в реалиях был некто Петер Вебес, в 1744 году бывший шкипером судна „Санкт-Петербург“. Вот так в 19 веке воялась Потешная история Петра Великого. Строились памятники бутафорским героям, сказочные "домики", вешались на гвозди легендарные топорики Петра Плотника. Так МИФ стал ИСТОРИЕЙ

[Александр Кас]

Давайте продолжим разгадывать МИФЫ и ЛЕГЕНДЫ Петровского маскарада по Книге Александра Матвеевича Шарымова.

Цитата

«Февраля в 1 день Капитан пошел на Воронеж» 15) —
зафиксировал «Юрнал» бомбардирской роты гвардейского Преображенского полка, капитаном которой был царь.

О том же сообщает в Вену и резидент Плейер:

«Его Царское Величество в сопровождении польского посла г. фон Кенигсека и прусского резидента, вместе со знатными русскими господами и с немногими немецкими офицерами уехал еще перед масленицей в Воронеж на строительство кораблей, однако все говорят, что через 2 или 3 недели он снова будет здесь и, как гласит всеобщая молва, тогда отправится в поход на Ниеншанц и, как здесь давно уже надеются, действительно начнет кампанию в пасхальную неделю; будут приложены все усилия к тому, чтобы не задерживаться там долго, а употребить время на более значительные дела. При отъезде царя его фаворит Александр уехал в свою губернию в Ингерманландию и в Нотебург, чтобы тем временем привести там все необходимые приготовления к кампании» 16).

3 февраля Петр I пишет в Шлиссельбург Александру Меншикову из села Становая Слобода. Село это лежало на берегу озера, образованного перегороженной плотиною речкой Становая Ряса. Там, вокруг построенного ранее Путевого дворца, сооружена была крепостца (по письму Петра — «город») в усадьбе, подаренной царем позднее Меншикову.

Это письмо интересно для нас и перечнем участников действа, и их ясно читаемым отношением к адресату, и тем, что праздник этот — своего рода репетиция будущих торжеств по поводу наименования и освящения Санкт-Петербурга


Петр I. Собственноручный план крепостцы Ораниенбург, посланный 3 февраля 1703 г. в письме к Александру Меншикову.

Обратите внимание, после легендарного "взятия Нотебурга" якобы в октябре 1702 года, согласно ТИ Пётр отправился в Москву для подготовки дальнейшего похода к финскому заливу и взятию шведского города-крепости Ниеншанса. Но по документам, найденным Шарымовым, наблюдается совсем иная картина:

1. Пётр в феврале-марте находится в Воронеже, где строится верфь.
2. В феврале Меньшиков отправляется в свою губернию Ингерманландию, чтобы подготовиться к торжественному объявлению новой столицы Санкт-Петербурга весной 1703 года.
3. Пётр отправляет Меньшикову утверждённый План крепости Ораниенбург (Ораниенбаум) - резиденции графа Меньшикова.


Простите, но Нева, Ниеншанс, устье Невы, Финский залив и вся Балтика по ТИ ещё шведские! Пётр зимой-весной 1703 года отправился покорять Ниен в Воронеж за тысячу километров от Балтики, а Меньшиков отстраивает новую столицу (финишные мероприятия в уже построенном городе) и строит свою новую резиденцию Ораниенбаум на Финском заливе в 50 км западнее устья Невы. Сам меньшиков уже губернатор не отвоёванной ещё у шведов Ингерманландии! И никаких боевых действий не наблюдается. Где шведы? Где война? Каким образом Пётр строит свои города и столицу на ещё чужой територии?

Цитата

Начинается общение царя с адмиралтейцем Федором Апраксиным, результатом которого стал чрезвычайно важный документ.

О его находке и содержании питерский морской историк Павел Кротов пишет в «Истории судостроения» следующее:

«Петр I, по всей видимости, во время совещаний с Ф. М. Апраксиным в Воронеже в феврале—марте пришел к выводу о необходимости строительства на Балтике сразу же более сильного, чем определялось указом от 13 января 1703 года, флота. Вероятно, тогда и была выработана кораблестроительная программа (выделено мной. — А.Ш.), по которой начал целенаправленно создаваться Балтийский флот.
Программный документ строительства Балтийского флота обнаружен среди бумаг в кабинете Петра Великого: это лист (без датировки), на котором в столбец приведена в следующем порядке численность судов различных классов —
„12 кораблей, 10 шняв, 3 флейта, 6 буеров, 1 буерс, 6 шмак, 10 шкут, 10 галер“ (РГАДА, Кабинет Петра I. Ф. 9, отд. I, д. 6, л. 1069).
Это не просто судовой список, а именно программа строительства, так как, во-первых, такого в точности состава Балтийский флот никогда не имел, а во-вторых, ход его строительства показывает, что вплоть до ноября 1707 года оно шло как раз по этому плану, хотя уже с лета — осени 1703 года в дополнение к нему было развернуто большое строительство более мелких, чем галеры, гребно-парусных судов — скампавей и бригантин» 19).

6 февраля Меншиков приезжает в Шлиссельбург и 9 февраля пишет царю:

«До приезду моего в Шлюсельбурх у 5 паузков дны сделаны и бока стали обивать тотчас.
Еще 5 паузков заложа, я поеду на Олонец для осмотра вырубки лесов и чаю, что на Олонце заложу при себе шмак, тоже и на Сясю поеду немедленно...

В феврале 1703 года уже дано распоряжение о закладке на Балтике нового флота. А Балтика ещё шведская... Чудеса да и только!

[Александр Кас]

Цитата

10 марта из Воронежа в Москву вернулся царь Петр — и в тот же день отправил в Шлиссельбург обоз, с которым повезли на Неву царевича Алексея.

Около 10 марта Меншиков завершает военный поход по Неве и Карельскому перешейку — и доносит о нем царю (в позднем списке этого письма ошибка: надо «12-го дня», а не «21-го»):

«Марта 21-го дня нынешнего 1703 года писал к великому государю Шлютельбургский губернатор Александр Данилович Меншиков, что он по его, великого государя, указу посылал из полку своего в неприятельскую Свейскую землю к Канцам ратных людей для воинского промыслу. И у Канец на отводном карауле взяв в полон капрала, шли в те места, в которых стояли неприятельские два полка, драгунский да рейтарский.

Как понимать отправку маленького царевича Алексея 10-ого февраля 1703 году на Неву, если там по ТИ война со шведом и постоянные стычки?! Утопия, ибо ни один человек такого не сделает. Отправить царевича на Неву в феврале 1703 года Пётр мог только в одном случае: если Нева к тому моменту - самое безопасное место Московии. Там давно нет шведов, а вся элита государства спешно перезжает в новую отсроенную столицу. При этом столица отстроенна не за один месяц, а многими годами ранее. Тогда строили не так, как сегодня. Но и сегодня за месяц города не возводят.

Привычная чехарда в датах, когда 21-ое число путают с 12-ым нам уже знакома. Именно подобная ошибка запечатлена на новодельных медальках "на взятие Нотебурга". При многочисленных сочинительствах разными борзописцами расхождения в датах и трактовках не избежны.