Исторический клуб: Наследники Ромейской Империи - Исторический клуб

Токтамыш, как наследник двух династий чингизидов, придя в Сарай из Синей Орды, не только восстановил мощь империи, положив конец распрям, но и прирастил к Белой (Золотой) Орде земли Западной Сибири (Синей Орды) с прилегающими с юга кипчакскими степями.
Однако он повздорил со своим старым союзником и южным соседом Великим и непобедимым Тимуром. В результате Тимур двинулся на Сарай и в 1395 году на подступах к городу произошла трехдневная битва. Из-за измены (в критический момент московский князь Василий 1 увел свои войска) Токтамыш потерпел поражение и бежал в Литву, к литовскому князю Витовту. А Тимур вернулся обратно в Среднюю Азию, продолжая расширять свою империю, громя турок-сельджуков, и оставив поэтому в Золотой Орде своего временщика Идики (Эдигея).
Токтамыш же умер в изгнании в 1406 году. Многие верные Токтамышу татары остались в Литве. В их числе был и Таш-Тимур, дед (отец) Хаджи Гирея, первого хана независимого Крымского ханства. Между прочим, в 1410 году конница татар, возглавляемая сыном Токтамыша Джелал-эд-Дином, участвовала в Грюнвальдской битве в составе объединенного польско-литовского войска, способствовав разгрому Тевтонского ордена. За это Витовт помог Джелал-эд-Дину воцариться в 1412 году на золотоордынском престоле, одолев в битве Идики, которму пришлось бежать в Москву.
Рассказывать о чрезвычайно бурной истории кровавой борьбы за власть в Сарае хоть и очень интересно, но слишком будет долго. Да и в задачу нашу это не входит. Наша цель - показать, как распалась империя, из которой потом, то есть в результате распада, возникли новые государства, которые, продолжая грызню между собой и пожирая друг друга, снова создали, а точнее, восстановили империю. Только на этот раз она стала называть себя иначе - Российской империей.
Но и это повествование может затянуться на многие страницы. Поэтому мы лишь схематично расскажем о некоторых вехах истории, приведших к распаду Золотой Орды, а любителей подробностей отошлем к историческим работам В.Д.Смирнова, В.В.Вельяминова-Зернова, Л.Н.Гумилева и некоторых других авторов, указанных в списке использованной литературы. Здесь же мы остановим свое внимание в основном на двух отколовшихся от Золотой Орды государствах. Это на Крымском ханстве, которое не только первым заявило о своем суверенитете, но и похоронило саму Золотую Орду, став на продолжительное время ее наследницей . И на Московском государстве, которое обрело мощь, став независимым от Золотой Орды, не прилагая к этому особых усилий, потому что метрополию одолела крымская провинция.
Итак, рассмотрим, когда и каким образом Крыму удалось обрести независимость и самостоятельность?
После ухода с престола в Сарае Токтамыша чехарда претендентов на троне снова возобновилась. А с изгнанием Эдигея в Сарай вернулись из Литвы и многие джучиевы царевичи в надежде занять престол империи. Среди них был и Ходжа-Девлет Гирей, будущий хан независимого Крымского ханства, родившийся в Литве. Однако жизнь в Сарае для молодого претендента оказалась настолько опасной, что он лишь чудом спас себе жизнь, убежав от преследователей обратно в Литву. А в 1428 году, имея в личном пользовании шестнадцатитысячный отряд нукеров-ногайцев, он с помощью того же Витовта появился в Крыму.
Эпопея внедрения Хаджи-Девлет-Гирея во власть в Крыму с последующим обретением могущества и признанием всеми феодалами Крыма, хотя претендентов на правление в Крыму от метрополии было более чем достаточно, - особая тема для изучения, а может быть и для создания целого исторического художественного романа. Настолько она увлекательна и детективно захватывающа. Но мы здесь отмечаем, как было сказано выше, лишь вехи истории.
Золотая Орда не желала отпускать от себя Крым, что поставил своей целью Хаджи-Гирей (в отличие от Мамая). Провозгласив создание независимого (от Золотой Орды) государства в 1443 году, Девлет-Гирей не избавил Крым от стремления правителей империи вернуть мятежную провинцию под крыло двуглавого орла - эмблемы Золотой Орды. Так что образовав государство из имперской провинции, что могло произойти только вследствие ослабления метропольной власти, хан Крыма, естественно, был кровно заинтересован не только в сохранении слабости Сарая, но и в полной ликвидации империи. Поэтому всю свою жизнь Девлет-Гирей воевал только против ханов Зололтой Орды. Например, "когда Сейид-Ахмет-хан (годы правления 1445 - 1465 гг) пошел из Сарая опустошать Подолию, подвластную Литве, Хаджи-Гирей вышел навстречу и разбил Ордынские войска. Аналогичную услугу он оказал и русским в 1465 году. Про это Воскресенская летопись пишет так: "Того же лета (1465) поиде безбожный царь Махмут на Русскую землю с своею Ордой и бысть на Дону. Божей же милостию и его пречистые Матери прииде на него царь Азигирей (Хаджи-Гирей), и би его, и орду вая и начаша воеватися промежь себе, и тако Бог избави Русскую землю от поганых". Было ясно, что Махмут угрожал вторжением в русские пределы и совсем не затрагивал территориальные владения Крымского ханства. Но Хаджи-Девлет-Гирей все-таки перерезал дорогу своим соплеменникам, нанеся им поражение, и явился через это благодетелем русских, независимо от того, питал он внутренние симпатии или антипатии к ним, - пишет историк В.Д.Смирнов. - Ему надо было так действовать по естественным политическим соображениям - не дать усилиться хану Большой Орды, хотя бы за счет русских : усиление русских также было невыгодно Хаджи-Гирею, стремившемуся к обеспечению своего сепаратизма (независимости)".
Добившись на какое-то время ослабления Золотой Орды, молодое и преуспевающее государство недолго оставалось независимым. С юга надвигалась другая экспансия - турецкая, которая, начавшись с первой половины Х1У века, к середине ХУ века разрослась почти по всему Средиземноморью, подавив гегемонию генуэзских негоциантов, властвовавших в ХШ-Х1У вв безраздельно по всему Средиземному морю. Перекрыв Босфор, турки обескровили крымские генуэзские фактории, закупорив морскую дорогу Великого шелкового пути. Для процветающего Крыма это стало началом его конца, поскольку древний сухопутный торговый путь, контролировавшийся на суше Татарией чингизидов, а на море латинянами (венецианцами, а затем генуэзцами), теперь оказался перекрытым турками. Крым, стоявший прежде на самой торговой дороге, что обеспечивало ему экономическое процветание, теперь постепенно сползал на ее обочину. Западный транзит оказывался перекрытым из-за блокировки турецким флотом Босфора. В довершение ко всем бедам турецкий флот подошел в 1475 году к берегам Крыма и овладел всеми генуэзскими городами, приносившими огромную прибыль Крымскому государству. Участвовавший в обороне крепостей Менгли-Гирей попал к туркам в плен и избежал казни только согласившись принять вассальную зависимость от Османской империи. В те годы самопровозглашенное Крымское ханство еще не было достаточно сильным, чтобы утвердиться незыблемо и противостоять посягательствам как внутренних врагов в лице золотоордынских ханов, так и внешних в лице султанов турецкой империи. К тому же после смерти Хаджи-Гирея в 1466 году между его сыновьями разгорелась нешуточная борьба за власть. Сначала на освободившийся крымский престол взошел старший сын Хаджи-Гирея Нур-Девлет. Но в 1468 году он был смещен братом, Менгли-Гиреем, который до этого времени жил в Кафе под защитой генуэзцев. Однако и его постигла та же участь: был смещен третьим братом Айдером. А когда к берегам Крыма подошла турецкая эскадра в 1475 году, то в Крыму хозяйничал уже золотоордынский хан Ахмат, стремившийся восстановить золотоордынскую империю (тот самый Ахмат, который в 1480 году противостоял Москве на р.Угре, стремясь приструнить слишком самостоятельного вассала).
Турки захватили не только Кафу, но и все прибрежные города, включая и Мангуп, расположенный в горах. Там-то и взяли они в плен Менгли-Гирея. Турецкий султан Мухаммет П аналогичное предложение сначала сделал Нур-Девлету, но тот отказался, не желая принимать вассальную зависимость от турок, чем фактически спас жизнь Менгли-Гирею, которого султан и сделал ханом при помощи турецких войск.
Выгнав Ахмата в том же году из Крыма, Менгли-Гирей еще целых 27 лет, то есть вплоть до 1502 года вынужден был неоднократно отстаивать в вооруженной борьбе право на крымский престол. Сначала от Ахмата, вернувшегося в Крым на следующий же год, потом от очередного притязателя из Сарая Джанибека - в 1477 году. А за ним в 1478 году в Крым вошел снова Нур-Девлет. И только к 1480 году Менгли-Гирей окончательно утвердился на престоле. Сверженный же Нур-Девлет вместе с братом бежали в Литву, а оттуда оба пришли в Московию.
Вот как Иван Ш объясняет в письме к Менгли-Гирею причину приглашения царевичей (так на Руси принято было именовать всех чингизидов). Мол Великий князь "из особой к нему (Менгли-Гирею) дружбы принял к себе не только изгнанного из Сарая царя Джанибека, но и двух братьев менглигиреевых, Нордоулата и Айдера, живших прежде в Литве, дабы отнять у них способ вредить ему". Вот ведь как. В 1483 и 1484 годах он повторяет через своих послов Лыкова и Ноздреватого: "Я с своей стороны не упускаю ни единого случая делать тебе угодное: содержу твоих братьев в России, Нордоулата и Айдера, с немалым убытком для казны моей"(В.В.Вельяминов-Зернов).
На самом же деле эти царевичи русским Великим князьям всегда нужны были как в политических целях, так и особенно в военных. Например, когда в 1480 году Ахмат, хан Золотой Орды, подошел к реке Угре, угрожая Москве, Иван Ш послал Нур-Девлета с воеводой Василием Ноздреватым напасть обходным маневром на Золотую Орду. Нур-Девлет успешно выполнил возложенное на него поручение - доплыл со своими казаками на ладьях до Орды и, найдя в ней одних стариков, жен и детей, разгромил ее. Но от окончательного уничтожения "Юрта Батыева" его удержал один знатный оглан, который напомнил царю, что он ведь и сам родом из Большой Орды и ему было бы грешно разорять вконец это царство, их общую отчизну.
Тем не менее, удачное нападение Нур-Девлета послужило причиной, почему Ахмат поспешно прекратил противостояние на р. Угре и бежал назад в Орду.
Дерзкий налет Нур-Девлета был высоко оценен Великим князем. За этот подвиг ему было подарено в 1486 году Касимовское царство, которое в те времена называлось Городецким (по названию города - Низовой Город). Как известно, первым правителем этого подчиненного московским князьям царства был царевич Касим, сын бывшего хана Золотой Орды и основателя Казанского ханства Улу-Мухаммета.
Таким образом, с Нур-Девлета, можно считать, начинается приглашение крымских татар в Москву (правда, справедливости ради следовало бы первым назвать крымского татарина Нарышку, выехавшего в Москву еще в 1463 году и ставшего после принятия христианства московским боярином Нарышкиным, но в Крыму он был не столь именитым). Вот почему мы так много внимания уделили брату Менгли-Гирея. Потому что именно начиная с Нур-Девлета, то есть с 1480 года, Москва стала пополняться массовым порядком выходцами из Крыма. Однако, говоря так, мы имеем в виду только выходцев именно из Крыма, ибо выходцами из Золотой Орды северная, то есть Московская Русь стала наводняться задолго до описываемых событий. Особенно массовым это явление приняло оборот в годы "великой замятни". Вот как это излагается Вельяминовым-Зерновым в его труде, специально посвященном Касимовскому царству. "По мере того, как власть русская стала возрастать, начали зачастую выезжать к нам цари и царевичи татарские. Некоторых из них приглашало к себе из политических видов русское правительство, другие приходили сами искать убежище или помощи... Государи московские, обязанные при тогдашних обстоятельствах честить и содержать всех этих заезжих гостей, придумали для своего же облегчения, раздавать им города в удел или в кормление. Таких городов было много: Серпухов, Звенигород, Кашира, Юрьев, Сурожик, Хатунь и др." В это число попал и Низовой Город, переименованный впоследствии (в 1471 году) в Касимов. К сказанному следовало бы добавить, что такой обычай существовал не только на Руси. Литва поступала точно так же, принимая у себя золотоордынских царей и вельмож. В частности, Хаджи-Гирей, долгое время не только проживавший в Литве, но и родившийся там, до воцарения в Крыму имел в своем уделе город Луду (ныне г.Лида в Белорусии), который кормил его и его многочисленное войско.
Кстати о войсках. Каждый царевич, а тем более царь, приходил из Орды в Москву в сопровождении многотысячного войска, которых называли казаками, то есть изгнанниками, скитальцами, вольными людьми. Вся эта армия пришельцев укоренялась постепенно на новых местах, служа при этом русскому государю. Находясь на государственной службе, эти люди принимали активное участие во всех главных событиях, совершаемых московскими правителями. Поэтому Великие московские князья с большой охотой принимали к себе на службу татарских царевичей и прочих золотоордынских наемников из числа казаков. Многие из этих выходцев из Золотой Орды обращались в христианство и объявлялись после этого русскими. Такими выходцами из Орды Московская Русь в те времена была буквально наводнена. Татарский язык имел такое же широкое хождение, как и русский. Все государственные чиновники владели им, как родным. А породниться с новообращенным татарином почиталось за честь. Вот, как пишет об этой эпохе широкоизвестный (за рубежом) историк и писатель, белоэмигрант и создатель цикла исторических романов и документированных повестей из жизни России и Орды Михаил Дмитриевич Каратеев (1904 - 1978).
"В силу различных политических и семейных причин, представители татарской аристократии, уже начиная с княжения Александра Невского, стали в свою очередь выселяться на Русь. Тут они всегда встречали хороший прием, переходили в православие, получали землю и службу, женились на русских барышнях и, вливаясь в ряды русской знати, преданно служили своему новому Отечеству. Каждый из них приводил с собой десятки и сотни нукеров и слуг, которые тоже быстро растворялись в русской массе, - таким образом смешение русской и татарской крови шло не только в верхах, но и в нижних слоях общества.
По мере развала Орды и усиления Руси, такие выезды становились все более многочисленными, а с падением последних татарских ханств - Казанского, Астраханского, Сибирского и Ногайского - они приняли массовый характер и большая часть татарской знати оказалась на службе у московских государей, положив начало множеству княжеских, боярских и дворянских родов, в большинстве которых русский человек, не сведущий в вопросах генеалогии, сегодня даже и не заподозрит татарских корней.
Целые татарские отряды и улусы, переходя на службу к Москве, селились на ее восточных рубежах, защищая их от внешних врагов. Так, например, Касимовское царство, которое великий князь Василий Темный создал в Мещерском крае из покорившихся ему татар, служило Руси надежным заслоном от Казанского ханства, а позже, как сказано в энциклопедии Брокгауза и Ефрона, "оно обратилось в место приюта для тех мусульманских выходцев, которые являлись служить русскому правительству и которым всегда покровительствовали русские государи. Здесь эти выходцы, ничем не стесняемые в отправлении своих религиозных обрядов, мало-по-малу свыкались с русскими настолько, что сами обращались в русских людей по религии и чувствам."
Существует известная поговорка: "поскреби любого русского и найдешь татарина"... В прямом, "биологическом" смысле ее можно признать достаточно обоснованной: в русской крови есть значительная примесь татарской. И это нам не пошло в ущерб.
Не занимаясь специально генеалогией, но всесторонне изучая эпоху татарского владычества и интересуясь всею совокупностью русско-татарских связей в прошлом, я встретил и выписал из различных исторических источников и документов 92 княжеских, 50 боярских, 13 графских и более трехсот древних дворянских родов, ведущих свое начало от татарских предков... Не подлежит никакому сомнению, что из губернских родословных книг нетрудно было бы извлечь еще несколько сот дворянских фамилий татарского происхождения. Не дворянским, к сожалению, учет не велся и определить их невозможно, но несомненно они исчисляются многими тысячами.
Все эти многочисленные потомки татарских родоначальников уже во втором-третьем поколении обращались в людей чисто русских по духу и по воспитанию. Они честно и верно служили Отечеству, не только сражаясь за него в бесчисленных войнах, но и на всех поприщах мирной жизни дали ему немало выдающихся и даже гениальных людей, прославивших русскую культуру. Приведу лишь самые известные примеры.
В области науки потомками татар были гениальные русские ученые Менделеев, Мечников, Павлов и Тимирязев, историки Кантемир и Карамзин, исследователи Севера Челюскин и Чириков. В литературе - Достоевский, Тургенев, Державин, Языков, Денис Давыдов, Загоскин, К.Леонтьев, Огарев, Куприн, Арцыбашев, Замятин, Булгаков и целый ряд других талантливых писателей и поэтов. В области искусства, только в числе самых ярких его светил можно назвать балерин Анну Павлову, Уланову и Спесивцеву артистов Каратыгина и Ермолову, композиторов Скрябина и Танеева, художника Шишкина и др...
Татары дали России двух царей - Бориса и Федора Годуновых (а до них был еще Семен Бекбулатович - примеч. Э.К.), и пять цариц: Соломонию Сабурову - первую жену Василия Ш, Елену Глинскую - его вторую жену, Ирину Годунову - жену царя Федора Ивановича "Блаженного", Наталью Нарышкину - мать Петра Великого и вторую жену Алексея Михайловича и Марфу Апраксину - жену царя Федора Алексеевича Романова. Еще Евдокия Сабурова была женой царевича Ивана, убитого (в припадке гнева) своим отцом - Иваном Грозным.
Небезинтересно отметить и то, что несколько татар были причислены русской Церковью к лику православных святых. Наиболее известен из них св. Петр Ордынский - племянник хана Батыя, принявший православие, а позже и монашество. Другой татарин - св. Петр мученик Казанский.
Стоит упомянуть и о том, что Батый позволил своему старшему сыну и наследнику - хану Сартаку и его жене принять православие. Этот случай хорошо иллюстрирует татарскую веротерпимость и лишний раз опровергает то совершенно ошибочное, но крепко укоренившееся мнение, что татары были религиозными фанатиками и гонителями христианства. Если бы не ранняя смерть Сартака, отравленного своим соперником, братом Батыя, на престоле великих ханов утвердился бы православный человек."
В этой длинной цитате крупнейшего исследователя Золотой Орды М.Д.Каратеева мы непроизвольно прослеживаем процесс формирования русской нации. Добавить к сказанному здесь можно только одну обобщающую фразу, что формирование великорусской нации протекало путем объединения феодально изолированных русских княжеств, инициированные идеей консолидации православной общности золотоордынской провинции, которые цементировались мощным людским притоком из Золотой Орды, то есть татарами. Что же касается крымскотатарской нации, то консолидация ее шла по тем же самым законам - объединение разрозненных этносов или феодальных образований под единым государственным новообразованием и общей сплачивающей идеей. Для крымских татар этой идеей было избавление от притязаний на власть в Крыму правителей Сарая, то есть освободительное движение. Для московской Руси идеей консолидации стало православие в противовес мусульманству, утвердившемуся в метрополии во времена правления Узбека (1312 - 1341). На Руси именно духовенство стало инициатором отделения от метрополии и формирования нации. Светская княжеская власть лишь пошла на поводу у духовенства. И если бы в Золотой Орде господствующей религией стало православие, то неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Золотой Орды и ее северной провинции Руси. Во всяком случае, Москва не стала бы центром консолидации.
Но что касается Крыма, то он все равно бы добился независимости, невзирая на религиозные пристрастия его населения. Тем более что пристрастий духовного плана в Крыму как раз-то и не существовало: Крым был поликонфессиональным. В период прихода в Крым Хаджи-Гирея там имели одинаковое распространение четыре религии, не считая язычников. Это иудеи, укоренившиеся в Крыму в период господства здесь Хазарского каганата, караиты, которых религия выделили в особый этнос, мусульмане и христиане. Причем, христиане были самых разных толков: и несториане, и православные ортодоксального направления, и иконоборцы, и католики тоже различных течений, то есть здесь находили приют самые противоречивые маргинальные течения христианства, уживаясь в самом близком соседстве, потому что в Крыму никогда, даже в период господства ислама, не было религиозной нетерпимости. Этим Крым всегда отличался. Представить непримиримую войну между православными и католиками в Крыму просто было невозможно, хотя в других регионах Европы, например, во Франции, где Варфоломеевская ночь утопила в крови тысячи гугенотов, - это рассматривалось как вполне обычное и нормальное явление. Да и Россия с самого начала была нетерпима как к католикам, так и к мусульманам, хотя к последним и меньше. Особенно это отличало московскую епархию. Так было раньше, так осталось и до сих пор.
Мусульман среди коренного населения Крыма, то есть среди горцев и населения прибрежных городов и территорий, до прихода Гиреев было сравнительно мало. Зато среди татар, захвативших степную часть Крыма (татарами называли ордынцев), кроме мусульман, других иноверцев не было. Татарин и мусульманин, начиная с хана Узбека, стали уже неразрывными понятиями.
Появление в Крыму Девлет-Хаджи-Гирея внесло кардинальные преобразования не только в государственное устройство Крыма, но, что особенно примечательно отметить, в умонастроения людей. Борьба за независимость провинции всколыхнула не только верхушку общества. Она не оставила равнодушным даже самого рядового жителя. Авторитет нового правителя Крыма стал таким высоким, что в его религию перейти считалось честью для каждого вассала. Очень многие феодалы Крыма из числа коренного населения так и поступали. Их примеру следовали и подчиненные феодала. Так очень быстро ислам завоевал Крым. А так как мусульманин и татарин были синонимами, то всякого принявшего ислам автоматически стали называть татарином, что вполне устраивало новообращенных. Поэтому все киммерийцы, тавры, скифы, аланы, готы, греки, армяне, итальянцы, черкесы и др., перешедшие из христианства или язычества в ислам, стали называться татарами. А поскольку в Крыму все давно говорили на разных диалектах тюркского языка (еще с VI века - Возгрин, 1992), то люди различались только по вероисповеданию. Например, в христианских храмах служба велась на тюркском языке, что отмечалось многими свидетелями той эпохи. Кстати, единый язык - это одна из причин столь быстрого объединения Крыма в единое государство. Поэтому после объявления независимого государства процесс формирования нации стал уже необратимым.
Таким образом, к концу ХУ столетия на территории разваливающейся Золотой Орды во вновь возникающих государственных образованиях стали формироваться новые нации. Это крымскотатарская и великорусская. Причем отличительным признаком обоих молодых формирующихся наций был не язык, а религия. На северо-западе золотоордынской империи это стало православие, а в юго-западной провинции - ислам, в который стало переходить население многоконфессионального Крыма массовым порядком.
Однако пока существовала номинально золотоордынская империя участь новопровозглашенных государств оставалась неопределенной, потому что правитель Сарая мог в любую минуту положить конец этому процессу. Все зависело от его военно-экономического потенциала. А он все время колебался, угрожая суверенитету обоих государств. Вот почему и Москва и Крым в тот период неизменно поддерживали друг друга перед лицом общего врага. Личные взаимоотношения правителей Крыма и Москвы тогда были самыми доброжелательными. В оживленной переписке между собой они неизменно называли друг друга "любимый брат мой".
Что же касается сараевских ханов, то они действительно не могли спокойно взирать на усиление своих формальных вассалов. Историк Вельяминов-Зернов приводит тексты двух писем, написанных в 1487 году последним царем Золотой Орды Муртазой Ивану Ш и Нур-Девлету, царствовавшему в Касимовском царстве, где недвусмысленно прослеживается стремление Муртазы восстановить свое господство над уходящими из-под его власти провинциями империи. В частности у Великого князя он просит отпустить Нур-Девлета в Золотую Орду, чтобы возвести того на престол крымский, а Нур-Девлету пишет:"Мы одного с тобой рода, отцы наши воевали, но потом помирились. Менгли-Гирей же, брат твой, изменив клятве, снова возжег войну".
Интересно сравнить оба письма Муртазы. Ивану Ш он пишет ярлык, указ, весьма кратко и сжато. С Нур-Девлетом же обращается как с равным себе царем, посылает ему длинную грамоту, сочиненную в почтительных и льстивых выражениях. А цель при этом одна - столкнуть лбами двух братьев, чтобы ослабить Крым, а потом там восстановить господство метрополии.
Интрига Муртазы была настолько прозрачной, что реакции на нее не последовало. Единственное, что сделал князь Иван, это сообщил Менгли-Гирею подробно о затеваемых кознях сараевского правителя. "Предложение Муртазы не соответствовало видам Ивана, - пишет Вельяминов-Зернов. - Союз с Менгли-Гиреем ему был куда выгоднее: Менгли-Гирей, воюя с детьми Ахматовыми, служил помощником Ивану, прямой расчет которого, как и Менгли-Гирея, состоял в том, чтобы сгубить Золотую Орду. Орда эта для обоих государей была одинаково ненавистна..."
Но "сгубить ненавистную" Орду ни тот ни другой правитель в одиночку не решались: силы у всех были равными. Менгли-Гирей предлагал Ивану вариант объединения военных сил Москвы и Крыма, но почему-то такого альянса не произошло. В конце концов, Менгли-Гирей придумал гениальный план. И лишь ждал случая для его осуществления.
Случай этот подвернулся в 1502 году, вполне возможно спровоцированный самим же Менгли-Гиреем.
Обуреваемый ненавистью к Менгли-Гирею, Муртаза в этот роковой для него год собрал огромное войско, решив раз и навсегда покончить даже с самим воспоинанием о Гиреях в Крыму. Менгли-Гирей вышел навстречу, но боя не принял, а стал отступать, имитируя растерянность и неподготовленность войска к решающему сражению. Раззадоренный Муртаза бросился преследовать ненавистного врага, не догадываясь, что его заманивают в ловушку. Так маневрируя противобортвующие войска пересекли весь Крым с севера на юг и вышли к берегу моря. Тут неожиданно войска Менгли-Гирея рассыпались по горам и Муртаза решил стать лагерем на берегу лазурного моря. Этого Менгли-Гирей только и добивался.
Неожиданно из-за мыса появился турецкий флот, о существовании которого ордынцы даже не догадывались. Флот же тем временем на глазах изумленно взирающих зрителей построился в боевой порядок и не долго думая открыл шквальный огонь по ордынскому лагерю.
Эффект оказался превосходящим все ожидания Менгли-Гирея. Корабельные батареи разнесли в пух и прах весь ордынский лагерь, вынудив людей в панике бежать за его пределы. Но их встретила невесть откуда появившаяся крымская конница и устроила форменное избиение потерявших боевой дух ордынцев. Лишь ограниченная часть некогда грозного войска смогла вырваться из окружения. Однако Менгли-Гирей предусмотрел и этот вариант. В погоню он направил заранее подготовленную конницу, рассчитанную на продолжительное преследование, которая шла на хвосте отступающих остатков войск вплоть до самого Сарая. И это тоже было запланировано.
На Куликовом поле мамаевцы, разбитые выскочившей из засады русско-татарской конницей, преследовались ею примерно двадцать верст. Чтобы завершить разгром, этого оказалось достаточным. Но Менгли-Гирей поставил целью не просто нанести поражение Золотой Орде, а уничтожить ее навсегда. Поэтому он применил другую тактику: гнал отступающего неприятеля без передышки до самого сердца империи, ворвавшись в Сарай буквально на плечах в панике бегущего войска. Его в Сарае никто не ждал. Воспользовавшись фактором внезапности, он без сопротивления овладел городом и устроил там настоящий погром, уничтожив все и всех.
Так был положен конец империи. "Разбитая Менгли-Гиреем Орда уже более не восставала, и само имя ее исчезло", - пишет автор Краткой истории России В.В.Вельяминов-Зернов (1883 г.).